– Нам нужен номер на ночь, чтобы две кровати. Кстати, что у вас с душем? – черство чеканит Нина.
Агате вдруг становится смешно.
«Сорокалетняя сучка».
– Санузел в полном порядке, – уверяет ее мальчик, кладя деньги в кассу.
«Очередной мармеладный мишка».
– Ваш ключ, – протягивает он леденцовыми пальчиками с маникюром.
– Спасибо, милый, – слащаво улыбается Нина. Глаза – камни.
Они разворачиваются к лестнице и, жестко стуча мелким каблуком, поднимаются на свой этаж.
– Тебе нужно есть меньше сахара, – говорит она вдруг подруге, когда за ними закрывается дверь номера.
– Я думала, ты его разорвешь. Ты была слишком вежлива. Я не собираюсь это больше терпеть.
Нина достает пижаму с авокадо, чересчур нервозно, и даже зловеще выгружая вещи из чемодана. Ищет зубные щетки в косметичке…
– Черт!.. – Девушка швыряет незастегивающуюся сумочку и кривым замученным силуэтом садится на кровать. Глаза прячутся в ладонях.
Агата аккуратно и слегка боязливо присаживается рядом.
– Они везде, – шепчет Нина в свои пальцы, а потом растирает лицо, убирая волосы, – но скоро это закончится.
Глава II
Личинка
Волна лижет пятки со всею страстью. Наверное, здесь когда-то купался Тарантино.
– Давай пока не будем заселяться, – предлагает Агата, прямо в потной одежде падая на песок. – Еще успеем разгрузить вещи, лучше просто полежим.
– Ох… – Нина снимает босоножки и разминает стопу, массируя косточки, – задолбалась давить газ в пол и сбивать старушек на пешеходном.
Вода мягко касается их ступней, а солнце так беспощадно любит новых людей.
– Может, окунемся? – озорно предлагает подруга, приподнимаясь. – Хочу смыть с себя Краснодар.
– Ладно, только крэмом намажусь. Тебе надо?
– Не, – бросает Агата, балансируя на одной ноге, а потом швыряет шорты в небо, – я с рождения шоколадка. Все нормально будет.
– Ну, как знаешь, – недоверчиво, но ненавязчиво говорит Нина. Девушка скидывает одежду и ложится спиной в раскаленный песок – он так жжет! Ее захватывает тепло… Все время хочется тепла, чего- то простого и незамысловатого. Она двигает руками и ногами, рисуя песочного ангела. А небо такое кристальное…
– Водичка – класс! – смеется Агата, брызгая на песочного ангела.
Нимфа с кряхтением встает и принимает на себя волну… Их обеих несет течением, где-то мягким, а где-то жестким, но вода понемногу исцеляет, оздоравливает.
– Первые секунды на море самые настоящие, – замечает Нина. – Когда ты новичок здесь, ты видишь это место настоящим.
– Блять! – орет подруга. – Здесь дохера этих скользких чертей!
– Ха-ха-ха! Как много медуз, – Нина завороженно окутывает одну своей ладонью и вынимает из воды.
– Убери ее от меня! Убери, я сказала! —визжит Агата, забрызгивая морской водой подругу и прозрачно-голубое чудище у той в руках.
– Ладно, – Нина как-то грустно выпускает нарушительницу спокойствия обратно в родные глубины, – сегодня без садизма.
Они выходят из воды, плавно двигая бедрами, делают аккуратные шаги. Две нимфы, утомленные солнцем русского юга. Стразы на лобке звенят от напряжения – дагестанцы почесывают бородки.
Агата проводит ладонями по мокрым коротким волосам и опускается в песок. Нина ложится рядом, накрывая лицо шляпой, и зарывается конечностями в горячие песчинки.
– Мы, вроде бы, чудом уехали так далеко, – бормочет Агата, ее разморило солнышко.
– Это точно, – скрипящим голосом отвечает подруга, еле перебирая губами.
– Но я все равно не чувствую полного… освобождения.
Они молчат минуту, пока небо патрулируют чайки.
– Закопай меня в песок, – вдруг твердо просит Нина.
– Чего? Убери шляпу с лица, я не слышу, что ты бубнишь.
– Ты все слышала.
– Да… – Агата опускает голову обратно.
Рев голодной чайки.
– Черт, песок забился в трусы!
Кожа – раз!
Кожа – два!
– Хочешь персик?
– Нет, мне очень больно… Ай! Да сука!
– Лежи, пока не сниму всю, – приказывает Нина, сдирая пленочку кожи со спины ноющей подруги. – А я говорила, надо было мазаться крэмом, а еще лучше маслами. Но ты же у нас Стелла, фея яркого солнца.
Сейчас шоколадная спина нимфы похожа на вишневое брауни с пикантной щепоткой мертвой человеческой кожи.
– Я ни сидеть не могу, ни лежать – ни на боку, ни на спине, ни на животе! Нигде! Левитировать остается, да вот только я не Захир из «Корры…»!
– Да замолчи ты уже. – И она снова соскребает облезлую кожу. – На плечах волдыри, расчешешь позже. Это который раз уже слезает кожа?