Волна… Горизонт застилается мраком, и его стеной перекрывает черная волна. Клянусь, она живая, клянусь!.. Меня парализует страх, я не в силах пошевелиться. Тупо смотрю на свою смерть, даже не в силах ее осознать – огромный шумящий поток догоняет меня. Разум просыпается: хватаю весло, надрываю мышцы и гребу, гребу, гребу!! В безопасность! Спотыкаюсь, падаю на каноэ животом, хлебаю соленую воду с пеной, глаза щиплет, а обгоревшая кожа просто охеревает от соли, но я даже не замечаю этого. Гигантская волна пожирает меня за секунду.
Я открываю глаза, вокруг темнота и блеклая синева. Я не вижу ничего – и вдруг разом загораются сотни медуз. Эти скользкие инопланетяне: синие, фиолетовые, розовые, прозрачные… Вся глубина теперь похожа на новогоднюю хлопушку, но мне не хочется кричать "ура".
Здесь я совсем одна… Уже не убежать, от этого места не спрятаться никогда и никому, оно было с нами с самых первых минут, а, возможно, и еще раньше.
Морской черт снова смотрит мне в глаза своими пустыми фонарями. Я укутана темной водой, но не защищена ни секундочки. Рыба плывет на меня, еле шевеля хвостом, а я не в состоянии сдвинуться с места. Пространство вокруг словно застыло – будто я закарамелизирована в арахисовом щербете ультрамаринового цвета.
Рыба у моих губ, я холодею от ужаса, в ушах только стук собственного сердца – я немного успокаиваюсь, ведь слышу его. И тут…
Хищник касается моих губ своими шершавыми, зубастыми мочалками – только касается, ничего более. А глаза в паре сантиметров от моих – белые, мутные и бесчувственные. Резко стук сердца стихает, и голова разрывается от пронзительного звука, исходящего, походу, из моей собственной груди. Я корчусь, ломая конечности и разрывая это застывшее пространство вокруг. Выступил пот, окатило звенящей болью – может, это и есть роды – меня буквально раздирает на части, я ломаюсь, я поджарена у самых висков.
Да!! Получилось отвернуться от рыбы! Сколького же это стоило… Я вижу двух слипшихся медуз, они сверкают. Они заняты друг другом, как бы не замечая и не волнуясь обо всем происходящем. Я замираю и наблюдаю за торжеством жизни, за тотальным отрицанием смерти, за бесконечным возрождением. Почему-то выступают слезы, и меня рывком высасывает из глубины темным водоворотом. Мгновение – и я на берегу, сломанная и готовая к рождению.
Кашляю и прихожу в себя. Я сделала это сама, я была одна, и я это сделала – улыбаюсь по-дебильному, но так искренне.
Как же чешется спина… Как же, мать ее, чешется…
Метаморфоз
Поворачивается замок в двери, и в номер входит нечто. Оно не идет – порхает подстреленной уткой – и рушится на диван, в сырые купальники, песочные шорты и упаковки из-под чипсов.
– Нин? – Из кухни выходит подруга, держа чашку с надписью «MAMA BITCH – MAMA BOSS».
– Я так больше не могу… – шепчет та, растирая пальцами лоб. – Я видела что-то…
Агата присаживается на пол рядом с диваном в позу лотоса и подносит нимфе чашку.
– Это чай?
– Почти. Пей.
Девушка отхлебывает: глаза вылупляются, как при запоре на унитазе.
– Бл-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я… Аве Мари-и-и-ия-я-я… – Нина дышит по-собачьи, высовывая язык и корчась.
– Это чай по-офицерски, – улыбаясь, поясняет Агата и мило наблюдает за задыхающейся подругой.
– Новый уровень: коньяка уже больше, чем чая.
Они вместе хотят засмеяться, но обе почему-то не могут. В мыслях у одной нимфы всплывает глубина, а у другой – горы. Сейчас солнечно, нет ни намека на несчастье, но…
– Да черт тебя побери! – гаркает Агата и достает из столешницы длинный нож. Девушка чешет острием свою спину.
Нина вдруг тоже чувствует затуманенное жжение между лопаток.
– А!.. – Она падает с омертвевшим лицом в подушку, всю в песке. – Господи… Господи…
– Что происходит?! – пугается Агата.
– Судорога… Посередине спины… А!!! Сука… Сука… Сука!.. – девушка слезно причитает, шипя и сворачиваясь в букашечку. Она рвано орет, уставившись в пол, куда падает лучик солнца с веранды.
– Ну-ка, повернись. – Подруга переворачивает Нину на живот. – Твою мать…
Она корчит гримасу отвращения и ужаса: посередине спины, где кожа сошла до розового мяса, торчат два разлома, будто пробиваются наружу. Агата настороженно касается выступа пальцем – и болезненно отдергивает руку, словно ее ужалила дура-оса.
– Там какая-то желто-зеленая липкая фигня.
– Кровь есть? – стонет Нина, получая новый пульсирующий удар в спину. – Ай, черт! Такое ощущение, что кто-то вырезает мышцы живьем. Мне страшно… – Она тяжело вздыхает и отчаянно всхлипывает.