В Бронкс они переехали всего пару месяцев назад. Однокомнатная квартира в старом доме, напоминающем муравейник, выходила окнами на проезжую часть и круглосуточный минимаркет. Низкие потолки, тонкие стены, шумные соседи шли комплектом со скудной мебелировкой: раскладной скрипучий диван, пара кресел, журнальный столик. Шкафа не было, поэтому вещи Арклайт в беспорядке валялись по всей комнате, некоторые даже еще не покинули своих коробок. Скрипели половицы, на кухне слегка подтекала мойка, дребезжал холодильник, и из трех конфорок на плите работала только одна, однако здесь Призм чувствовал себя по-настоящему дома.
Из-за того, что диван и оба кресла были завалены вещами, спали мутанты прямо на полу. Широкий матрас, заменяющий им кровать, был новым, в отличие от дома, мебели и выцветших обоев с рисунком цветочных косичек, как и подушки, и пуховое одеяло, сейчас сбившееся сугробом в ногах у спящей Филиппы. Арклайт лежала на спине, положив руки под голову; старая линялая футболка, заменявшая ей ночную рубашку, задралась почти до самой груди и к ее нагому оливково-смуглому боку прижимался свернувшийся в комочек котенок. Дымчато-кофейную кошечку с темными до черноты лапками Пинк Перл презентовала им на новоселье вместе с фунтом домашнего печенья и ярко цветущей примулой в нарядном глиняном горшке. Печенье съели в тот же вечер, цветок успел засохнуть, потому что и Призм, и Арклайт забывали его поливать, а вот котенок чуть слышно урчал во сне, подергивая лапками. Кошечка тонко запищала сквозь сон, когда Роберт отнял ее от теплого бока хозяйки и переложил на пуховые волны одеяла, недовольно закопошилась, но вскоре затихла, и мутант осторожно, стараясь не задеть ворох одеяла вместе с задремавшей в мягком ворохе Дарси, - котенок достался им уже с именем, - лег на матрас и придвинулся ближе к Филиппе, скользнул ладонью по ее животу, украшенном колечком пирсинга в пупке, и, обхватив за талию, притянул поближе к себе. Девушка что-то сонно пробормотала, охотно прильнула к Роберту, прижавшись щекой к его плечу и закинув на него ногу. Мутант погладил Сонтаг по бедру, устремив взгляд в потолок с местами облупившейся побелкой. Призм чувствовал себя уставшим, а переживания не позволяли ему снова уснуть. Тогда было так же: сначала всего лишь небольшие наросты, корочки, похожие на подсохшую сукровицу, а потом онемение, ломота, выпадающие волосы и твердеющая кожа. Боли не было… Но в этот раз все может быть по-другому. Операция Эссекса едва не убила его тогда, теперь ген Икс может завершить начатое. Он может возвращаться постепенно… А может вызревать опухолями. Роберт крепче прижал к себе Арклайт, зарываясь лицом в ее волосы, жмурясь, до боли сжимая зубы. Нет, пожалуйста, только не теперь, не сейчас, когда он… Когда они, наконец, счастливы. По-настоящему! Когда не нужно больше прятаться или бояться причинить Филиппе вред, когда весь мир способен вместиться в крохотную квартирку в спальном районе с засохшей примулой на подоконнике. Время у него еще оставалось, однако Роберту все равно будет мало, сколько бы не было отведено.
Призму все-таки удалось заснуть, забыться зыбким, беспокойным сном, когда стрелки часов уже подползали к девяти, и их сосед, мистер Дуникси, пошел на свою каждодневную прогулку. Сквозь дремотный туман мужчина слышал шаркающие шаги, стук трости по старому линолеуму и шорох на кухне - это успевшая выспаться Дарси, кажется, пыталась забраться в мусорный пакет. Снова Арклайт оставила его на полу… Надо бы убрать. Но сил не осталось даже на то, чтобы поднять веки.
***
Призм проснулся около полудня. В косых полосах солнечных лучей, просачивающихся сквозь приоткрытые жалюзи, плясали пылинки, над ухом тонко позвякивало, будто волнуемый ветром медный колокольчик: это Дарси играла со свисающей с края дивана ременной пряжкой; на кухне играл старый рок, и что-то шкворчало на сковороде, в квартире витал аромат пекущихся оладьев. Это и разбудило Роберта. Цветок на окне купался в солнечном свете, Дарси потешно подпрыгивала, на коготках повисла на ремне, стараясь вытянуть его из-под груды вещей, и все ночные кошмары отошли на второй план, казались не более, чем фантомом, отголоском былых переживаний. Только саднило пересохшее спросонья горло и слезились глаза.
- Мой парень уже проснулся? - Филиппа заглянула в комнату, когда Призм поднимался с матраса. Он не успел ответить, когда Арклайт вдруг оказалась прямо перед ним. Ее ладони хлопнули его по заду, сжали, посылая по спине стайку мурашек, а теплые, пахнущие медом губы крепко чмокнули его в уголок рта. В глазах Сонтаг переливался смех, она счастлива, как и он, в этой квартире с облезающими обоями и протекающей мойкой, и кто Призм такой, чтобы у нее это счастье отнимать?
- Сегодня вечером идем гулять, - заявила Арклайт, подхватывая на руки Дарси и плюхаясь на диван, от чего половина вещей свалилась на пол. - Осточертело сидеть дома, скоро мхом порасту, а из-за этого старпера за стенкой чувствую себя так, будто сама по меньшей мере столетие разменяла, - девушка картинно содрогнулась и потискала запищавшую Дарси, как резинового пупса. - Ро-об? Есть мысли?
- Ну, не знаю, - в толпе Призм до сих пор нервничал, в многолюдных местах чувствовал себя щепкой в море; того и гляди, захлестнет. - Я бы и дома неплохо провел время. Но если тебе так хочется… - протянул он под узким взглядом Филиппы. Сонтаг вытащила из груды одежды мятые черные джинсы с разрезами на коленях и, поморщившись, швырнула их на пол.
- Да, хочется. И ты, как хороший парень, пойдешь со мной.
- И Дарси останется одна дома? - мужчина покачал головой, неодобрительно щелкнув языком, но Арклайт лишь небрежно отмахнулась.
- Она уже большая девочка, найдет, чем заняться, правда, пушинка? - Филиппа чмокнула котенка в темно-розовый носик и усадила ее к себе на плечо. Дарси выпустила коготки, цепляясь за футболку, уперлась всеми лапами, страшно округлив глаза, похожие на пару янтарных бусин. - Заодно и поможет мне выбрать, что одеть вечером. А ты не подсматривай! - девушка улыбнулась хитро и многообещающе, прищурив один глаз. - Хочу, чтобы был сюрприз.
Роберт сардонически хмыкнул.
- Надеюсь, после твоих сюрпризов мне не придется тебя отбивать у каких-нибудь байкеров, - протянул он, направляясь прочь из комнаты, и проворно увернулся от брошенного в него свитера. Филиппа скорчила рожицу ему вслед.
- Отобьешь ты, как же. Как бы мне не пришлось тебя отбивать.
- У байкеров? - крикнул Призм уже из кухни. - Если честно, то кожа и цепи меня всегда заводили… - мутант осекся и умолк на полуслове, когда от гулкого удара задрожала стена, и трещина, извиваясь тонкой черной змейкой, пробежала по потолку, роняя ему на голову пыль и кусочки штукатурки.
***
У входа в клуб под огнями неона толпился народ; довольные смешки, свист и липкие взгляды тянулись за Филиппой шлейфом, ветер холодил голые ноги и играл складками юбки. Черная кожа лениво волновалась, перекатываясь, ласкала кожу, из-за туго затянутого на поясе ремня было трудновато дышать. На руках звенели браслеты: три тонких черненых кольца и широкий из светлого до белизны металла, усеянный мелкими шипами. Каблуки делали Арклайт почти на пол головы выше Призма, который плелся чуть позади нее в своей излюбленной толстовке, и она ощущала, как Роберт облизывает ее взглядом: бедра, едва прикрытые короткой юбкой, что ползет вниз, к коленям и несколько полноватым щиколоткам. Сонтаг посматривала на него через плечо, приподняв воротник кожаной куртки. Орел, расправивший крылья на спине Арклайт, выставил вперед когти, будто угрожая.
- Ну как? - лукаво осведомилась девушка, скользя ладонью по прикрытому черной кожей бедру. - Нравится тебе, любитель кожи и цепей?
- Юбку можно покороче, а цепей побольше, - пробормотал Роберт и шумно прочистил горло, прикрыв рот кулаком. - Но только… Если мы будем наедине.
- Но учти, цепи тогда будут не только на мне, - Филиппа взяла Призма за руку и потянула в самую гущу толпы, перед ними расступались, пропуская мутантов к дверям, покрытым ядовито-яркими разводами граффити. За ними и шторой из цветных бусин, похожих на нанизанные на нить леденцы, полумрак клубился сигаретным дымом и мягко дрожал от раскатов музыки.