Арклайт непонимающе моргнула, но схватки согнули ее на постели, сквозь сжатые зубы вырвался сдавленный хрип, под которые запыхавшийся Брейнчайлд ворвался в комнату.
- Х-хозяин? - он неловко мялся рядом, пока Синистер спешно готовил Филиппу к операции. - А… а разве не нужно сказать Призму… ее мужу, что в-время пришло?..
- Нет, обрадуем его позже. Мне достаточно и твоего бормотания под руку. Ну, моя дорогая, приступим? - удерживая на лице Филиппы кислородную маску, Натаниэль одновременно крепил к ее руке инъектор с анальгетиками. Каждая схватка сотрясала тело мутанта конвульсиями, вздувшиеся вены змеями шевелились под кожей, по животу гуляла рябь. Родовой канал слегка приоткрылся, но не достаточно, чтобы позволить пройти ребенку. Пульс Арклайт зашкаливал, сердце колотилось с яростью отбивного молотка, и у ученого была лишь пара секунд, чтобы помыть и продезенфицировать руки. Тонкое лезвие скальпеля напряженно дрожало; когда Эссекс надавил, пропарывая кожу прямо под пупком, разрез наполнился густой, темной кровью. Пальцы Синистера проникли внутрь, мягко раздвигая, сквозь слои тканей он чувствовал движения ребенка, через розовую слизистую пленку различал очертание крохотных конечностей. Брейнчайлд услужливо промокнул лоб ученого, но Натаниэль Эссекс не замечал ничего, кроме этого маленького, хрупкого существа, своего творения, созданного чужими руками. Он… он уже и забыл, когда в последний раз держал на руках ребенка. Это было давно, в другой, не в его жизни. Тех детей уже нет в живых, как и их матери, а это дитя обязано выжить. Слишком много времени мистер Синистер потратил на него и его родителей.
Но ребенок не плакал, когда Эссекс извлек его из плодного пузыря.
- Займись ею, - бросил мужчина Брейнчайлду, с осторожной нежностью укладывая малыша в кювез. - Если мать не выживет, то в следующий раз твое хилое тельце послужит мне инкубатором.
Маленькое сморщенное личико было багровым, а губы и веки - синюшными. Совсем крохотная девочка легко умещалась на ладонях ученого; редкий темный пушок на головке сердито топорщился, глазки были слегка выпученными, и ребенок напоминал едва вылупившегося птенца. Натаниэль очистил дыхательные пути девочки от слизи, легонько постучал по спинке, и был вознагражден тихим жалобным хныканьем. Малышка замахнулась кулачком на ученого, задрыгала ножками, плач становился все громче; в груди хрипело - надо будет обязательно проверить дыхательную систему, - сморщенная кожа на лице новорожденной пошла трещинками, и под ней проступила алая паутинка кровеносных сосудов. Эссекс увлеченно созерцал происходящие с девочкой метаморфозы, с удовлетворением и некоторой гордостью отмечая, что несмотря на недоношенность, она казалась вполне жизнеспособной, но нужно провести некоторые анализы, чтобы быть до конца уверенным.
- Ну, и кем же ты у нас будешь - Изабеллой… - мужчина погладил девочку по мягкому животику. На боку кожа шла пузырями, затянутыми плотной кристаллической коростой, и вторая пара ручек, больше похожих на мышиные лапки, потянулась навстречу пальцам Синистера. - Агнессой?.. Или то и другое сразу?
- Х-хозяин?.. - надтреснутый голос Брейнчайлда прорвался сквозь толщу мыслей. - Хозяин, боюсь, мне нужна п-помощь, я один не справлюсь… - человечек осекся и умолк, когда пылающий алым взгляд резанул его через плечо. Узлистые пальцы неловко теребили край окровавленной простыни, по виску стекала мутная капля пота. Эссекс безо всякого интереса посмотрел на Арклайт, распластанную на кровати. Лицо ее разгладилось, дыхание было глубоким и размеренным, воздух с шумом выходил из приоткрытого рта, а живот, недавно раскрытый, разрезанный, был перечеркнут узким стежком шва. Сердцебиение и внутреннее давление были в норме, но этого было слишком мало, чтобы отбросить все опасения.
- Иди к ее мужу, - распорядился мистер Синистер. Он скоро перерезал пуповину и закрыл кювез. Девочка все еще заходилась жалобным писком, а второй малыш, прозрачный, лупоглазый, словно стрекоза, с темными сгустками внутренних органов, просвечивающих сквозь кристаллическую плоть, по-рыбьи открывал и закрывал маленький рот. - Роберт точно не откажется поухаживать за супругой. Заодно обрадуешь его. Скажешь… - пальцы напряженно сжали пластиковый колпак. Эти роды - целиком заслуга ученого, близнецы принадлежат ему. Они не смогут выжить, второй ребенок слишком слаб и, умирая, уведет за собой и сестру, сомнительно, что Призм и Арклайт желали бы мучений своим детям. Натаниэль сможет лучше о них позаботиться. О них. О ней. Несмотря на чахлость и слабость, младший явно одарен куда богаче старшей девочки. Мужчина прикрыл глаза, делая глубокий вздох. - Заодно поздравишь его от моего имени - с рождением здоровой девочки.
***
- Какой… уродливый ребенок, - протянула мисс Синистер, склонившись над кювезом. Она легонько постучала пальцами по прозрачной крышке и скорчила рожицу, когда выпученные круглые глазки обратились в ее сторону. Маленький мутант не плакал и не просил есть, практически все время спал, но сейчас его туманный блуждающий взгляд безо всякого выражения мазнул по лицу девушки. Нижнюю половину лица: пуговичный носик, слишком маленький рот и скошенный подбородок, закрывала кислородная маска. - Знаешь, все младенцы омерзительны, но хуже этого никого нет.
- Доверюсь в этом вопросе твоему мнению. Тебе, разумеется, лучше знать, - улыбнулся Эссекс в ответ на яростный блеск глаз Клодин. Его ладонь ласкающе прошлась по гладкому прохладному конусу кювеза. - Лично я нахожу ее прекрасной, не такой, как она, но идеальной… - мужчина с чувством, но без теплоты, смотрел на существо, подключенное к аппарату жизнеобеспечения. Почти все внутренние органы были плохо развиты; сердце работало всего на тридцать процентов, малый объем легких не позволял ребенку дышать самостоятельно, и функционировала только одна почка. Ее беззащитность умиляла, и Натаниэль даже немного жалел, что не сможет взять это дитя на руки: любая бактерия или перепад температур, даже самый незначительный, могли привести к фатальному исходу. Все манипуляции приходилось проводить с величайшей осторожностью и стерильностью; некоторые ткани отличались почти хрустальной хрупкостью.
- Как трогательно. Скажи еще, что имя ей подобрал, - презрительно усмехнулась Клодин.
- Хотя она появилась на свет благодаря мне, эта честь выпала ее родителям, - девочку, которую мистер Синистер отдал Призму и Арклайт, счастливые супруги нарекли Изабеллой, таким образом подарив ему Агнессу. Они должны быть очень благодарны ученому, ведь он избавил их от такого тяжкого испытания, как похороны собственного ребенка. После того, как Натаниэль закончит все свои эксперименты, едва ли несчастная Агнесса выживет; смерть наравне с Эссексом была ее повитухой, однако ученый не собирался отдавать ей девочку просто так. У них с малышкой еще много дел.
- Лучше было бы ее убить, - серьезно заметила мисс Синистер, и мужчина недоуменно приподнял брови. Неужто в словах генетической дочери звучит жалость? - Не знала, что тебе по нраву опыты над детьми.
- Не волнуйся, моя милая, - мистер Синистер бархатисто-ласковым прикосновением убрал смоляные пряди за ухо Клодин. Девушка вздрогнула от неожиданности, замерев куницей перед прыжком. - Я не собираюсь мучить ее больше, чем это необходимо. Тем более, что в нашей семье скоро ожидается пополнение, верно? - Натаниэль сжал угловатый подбородок дочери и с тонкой улыбкой встретил ее разъяренно вспыхнувший взгляд. Продолжая удерживать лицо мисс Синистер, он вынудил ее повернуть голову к высокому резервуару, заполненному мутно-зеленой пузырящейся жидкостью. Темные ленты трубок тянулись к позвоночнику и внутренним сторонам рук, длинные волосы извивались змеями вокруг головы мутанта. Облитое бликами стекло и толща жидкости, вереницы пузырьков, поднимающихся вверх, не позволяли разглядеть черты лица существа, но Натаниэль Эссекс знал, на кого оно будет похожим.