— О великий аллах! За что ты лишаешь мира и покоя лучших рабов твоих? — прошептал Шамиль. Затем, взглянув на Магомеда, с тревогой в голосе сказал: — Цудахар находится в нескольких верстах от Кази-Кумуха. Устад рискует, оставаясь там.
— Аслан-бек слишком хорошо знает, что такое Цудахар в вольном союзе даргинских обществ. Навряд ли он осмелится с оголенным оружием перешагнуть черту, разделяющую земли Цудахара и Кази-Кумуха.
— Теперь не откладывая мы должны поехать к устаду, чтобы выразить сочувствие, преданность и предложить помощь в случае нужды, как подобает бывшим ученикам, — сказал Шамиль.
— Поедем обязательно. К тому же я должен отвезти ему письмо от ярагского праведника. С нами поедет Амир-хан. По дороге мы заедем в Гоцатль, за Гамзат-беком.
— За Гамзат-беком? — с удивлением спросил Шамиль.
— Да, так посоветовал шейх и письмо Гамзату написал.
— Учитель считает, что можно доверять отпрыску хунзахских нуцалов?
— Ты забываешь, что он чанка. Его мать была простая женщина, за что он всю жизнь терпит неприязнь со стороны чистокровных родственников ханского происхождения. К тому же чанка Гамзат находится в непримиримой вражде с хунзахской ханшей. А ханство Аварское, как тебе известно, является камнем преткновения для наших вольных обществ, с тех пор как наследники нуцалов, потеряв независимость, силу и мощь, продались русскому царю за золото.
Через день, на восходе солнца, три конника, закутавшись в бурки, ехали по дороге, ведущей в Гоцатль.
Гамзат-бек накануне был извещен о предстоящей поездке в Цудахар. Магомед, Шамиль и Амир-хан не раз бывали в Гоцатле. Потому, не сдерживая торопливых коней, они направились к одному из видных домов, расположенных в центре аула.
Хозяин встретил их у ворот. Средних лет, высокого роста смуглолицый человек, шагнув навстречу, протянул руку гостям. Трое слуг приняли поводья коней. Дом Гамзата был небогат, но влиятелен. Отец его — Алискендер-бек — был известен в Аварии смелыми набегами на Кахетию. Затем он прославился в Чечне. Со своим отрядом Алискендер-бек примкнул к мятежным силам алтыка-бакского шейха Мансура, поднявшегося против царских завоевателей. Гоцатлинскому беку удалось избежать расправы. Он вернулся в родной аул. Сыну Гамзату Алискендер-бек дал хорошее образование. Восьмилетнего мальчика он отправил в Чох — к известному ученому-арабисту Махачу-эфенди. Двенадцать лет учился Гамзат, из них четыре года у муллы Нура хунзахского. Он изучил арабский язык, философию, теологию, мусульманское право. После окончания учебы Гамзат вернулся в Гоцатль, женился и стал исполнять должность помощника кадия.
Правительницей Хунзахского ханства после смерти мужа стала Паху-бике. Напуганная действиями Ермолова, ханша покорилась русскому наместничеству, чем вызвала недовольство соплеменников. Чтобы упрочить свою власть, по совету близких Паху-бике решила отправить в Тифлис делегацию, дабы обсудить вопрос о субсидии. Возглавлял посланцев старший сын ханши — шестнадцатилетний Абу-Нуцал. В числе делегированных был и Гамзат-бек гоцатлинский. В Тифлисе хунзахскую делегацию арестовали. Однако старшего сына ханши сразу освободили, а Гамзат-бека отпустили только благодаря вмешательству Аслан-бека кюра-казикумухского. Последний убедил Гамзата, что аресту он был подвергнут чуть ли не по указу коварной ханши Паху-бике.
На самом же деле Аслан-бек был зол на хунзахскую правительницу за то, что та отказала ему в руке дочери, выдав ее за сына шамхала тарковского. Гамзат-бек затаил зло на русского наместника и хунзахскую ханшу. Об этом знали устад Джамалуддин-Гусейн и шейх ярагский. Они были убеждены, что Гамзат-бек без раздумий станет на их сторону. С Магомедом и Шамилем Гамзат-бек был знаком по совместной учебе у муллы Нура хунзахского. Прочитав письмо шейха ярагского, Гамзат-бек сказал:
— Я сделаю все зависящее от меня.
Ночь гости провели в Гоцатле. Утром вместе с Гамзат-беком они выехали из села. По мосту через Койсу переехали на левый берег и вдоль русла направились вверх к Цудахару.
Над дорогой громоздились причудливые скалы. Однообразный шум реки печальным напевом замирал где-то вдали. Величавая мрачность каменных громад местами смягчалась изумрудными островками пробивающейся травы и жалкими саклями одиноких хуторов. Но вот показались небольшие низины и пологие склоны гор, на которых зеленели фруктовые сады, а над ними, на вершинах скал, как большая крепость, возвышался старый Цудахар с высокими стрельчатыми минаретами. Только одна пятничная мечеть, окруженная несколькими саклями, была расположена внизу, у подножия, где по четвергам на площади шумели базары.