Кругом поднялись заговорщики и, достав из-под одежды пистолеты, начали стрелять в Гамзат-бека. Мюриды стали отстреливаться. Но роковые выстрелы уже нашли свою жертву. Падая, сраженный Гамзат-бек лишь успел поднять полу бурки, чтобы не испачкать ковры мечети своей кровью.
Рядом упал Осман, убитый мюридом Гамзат-бека. Уцелевшие мюриды засели в ханском дворце. Тогда Хаджи-Мурад велел поджечь дом. Спасшихся из огня схватили и сбросили в пропасть, открывающую свои страшные объятия сразу за Хунзахом.
В народных песнях говорится, что кровь в Хунзахе не высыхала три дня. Мечеть была осквернена злодеянием, и люди долго обходили ее стороной.
Изгнав мюридов, хунзахцы ввели в ханский дворец старую ханшу Кистаман, а Хаджи-Мурада выбрали своим старшиной.
Тело Гамзат-бека три дня пролежало у мечети и лишь затем было погребено на хунзахском кладбище.
Без имама
Шамиль узнал о случившемся в Гимрах. Спешно собрав своих приверженцев, он двинулся на Хунзах, намереваясь наказать преступников. Но там уже образовалась сильная партия во главе с Хаджи-Мурадом. Их решимость защищаться и известия о начатых против горцев походах царских войск сделали невозможным длительную осаду. Удрученный гибелью имама, Шамиль велел сбросить в реку последнего отпрыска ханского дома — Булач-хана. Существует и иное предание, согласно которому Булач-хан утонул, когда соревновался с гоцатлинскими мальчишками в том, кто скорее переплывет бурную реку Аварское Койсу.
Отряд Ланского еще не был до конца сформирован. Но, следуя указаниям Розена, для демонстрации силы и устрашения горцев он предпринял стремительный набег на Гимры, которые считались источником всех мятежных замыслов.
После жаркой схватки Гимры были взяты, дома сожжены, а сады окрест вырублены. Явившийся на помощь Шамиль атаковал отряд Ланского и вынудил его отступить.
Через несколько дней после возвращения из Гимров генерал Ланской скончался от желтухи. На его место заступил ученик Ермолова полковник Ф. Клюки фон Клюгенау, хорошо знавший особенности войны в горах.
Чтобы восстановить аварский трон и покарать мюридов, отряд Клюгенау спешно двинулся в горы. Испортившаяся погода и дурные дороги сильно замедляли движение, но привыкшие ко всему солдаты уже через десять дней подступили к Гергебилю, располагавшемуся у подножия Хунзахского плато. Здесь наступавших уже поджидали мюриды.
Шамиль решил сначала отбить наступление Клюгенау, а с оставшимися в тылу хунзахцами разделаться позже.
Штурм Гергебиля обещал во многом повторить ужасы первой битвы в Гимрах. Увидев, с какой силой придется иметь дело, часть жителей явилась с изъявлением покорности. Но имамские гвардейцы сдаваться отказались и засели в домах. Отстреливаясь от осадивших их егерей, они пели, восхваляя имамов. Мюриды не переставали петь даже тогда, когда дома их уже были объяты пламенем.
Шамиль отступил к Гоцатлю, решив дать здесь решительный бой.
После взятия Гергебиля Клюгенау получил неожиданную весть: вдова Нуцал-хана родила сына, который теперь был законным и единственным наследником аварского престола. Наследнику требовался опекун, которым был назначен Аслан-хан Казикумухский. Если хан действительно помышлял об овладении Аварским ханством, когда вызволял из тифлисского плена Гамзат-бека, то план его увенчался совершенным успехом.
Он вступил в Аварию с небольшим отрядом, отдельно от Клюгенау, демонстрируя горцам, что желает лишь успокоения и порядка и что готов посредничать между непримиримыми мюридами и царским командованием. Миссия его была успешной. Недоволен был лишь Хаджи-Мурад, предчувствуя потерю своей власти в Хунзахе.
Клюгенау тяжело и долго штурмовал Гоцатль, державшийся, пока в нем оставались люди, способные поднять кинжал. После упорного сопротивления поредевшие отряды Шамиля ушли дальше в горы.
Заняв Гоцатль, Клюгенау намеревался двинуться дальше на Хунзах. Но вскоре оттуда явилась депутация с заверениями в верноподданности. Затем прибыл и Аслан-хан Казикумухский вместе со старейшинами нескольких обществ Аварии, которых он успел расположить к себе щедрыми обещаниями. Хунзахцы объявили, что готовы принять Аслан-хана Казикумухского в качестве временного управляющего ханством, пока не подрастет законный наследник. К тому же они резонно опасались, что приход в Хунзах царских войск грозит новыми стычками с партиями мюридов.