— Ах, дорогая моя! Почему было не рассказать мне об этом желании раньше?
— Возможно, молодой кобыле и не пристало говорить столь вольные речи, но все же должна тебе признаться, что уже несколько месяцев я только об этом и думаю! Я даже больше не гляжу на жеребцов, красующихся под моими окнами. Ну… — тут она покраснела, — я и раньше не часто на них смотрела.
— Ну, какие могут быть секреты между нами, женским полом? Я знаю, как вам заполучить то, чего вы желаете. Разве вы недостаточно выросли, чтобы познать это великое счастье? Как можно бросать вас в беде, когда по ту сторону границы все молодые троллицы уже давным-давно умеют читать!
При слове «тролли» глаза Люсинды засияли удивительным для такого ослабевшего животного блеском, и Лизетта поняла, что дело не в одних лишь книгах. Ее молодая госпожа оставила поглядывать на резвящихся под ее окном жеребцов не только оттого, что ее притягивали книги… ее привлекала мужественность жителей соседней страны! Лизетта, по чьему аппетитному крупу как-то понятно было, что она давно уж не скромна и не застенчива, с ней согласилась: кудрегривым красавчикам не сравниться с троллями в жарком деле. У скаковых жеребцов была отвратительная привычка быстро стартовать и финишировать менее чем за две минуты; на ипподроме это было в порядке вещей, но в постели несколько расстраивало. Короче говоря, Лизетта видела Люсинду насквозь. Но она ничего не сказала; по крайней мере, не теперь.
— Я вас вытащу из этого злоключения!
Люсинда, полная надежд, уже поднималась, но поняшка заставила ее снова лечь, приказав сохранять спокойствие и не покидать стойла. Ее интригам, дабы принести плоды, требовалось некоторое время, и не следовало ставить телегу впереди единорога. Неторопливой рысью она отправилась за Сганарелем, пофыркивая в притворном испуге, что привело угрюмого отца в панику. Он, встревожась, галопом помчался к ней навстречу, потеряв свое хмурое выражение морды, и она доверительным тоном сообщила ему, что Люсинда думает о смерти и намерена утопить свои печали в бурной реке, протекающей близ поместья. Сганарель, обезумев от тоски и коря себя за несговорчивость, хотел броситься спасать ее, но Лизетта властно остановила его:
— Если вы явитесь просто так, никак не откликнувшись на ее просьбу, она тем вернее покончит с собой!
— И снова ты права. И почему я не плачу за твои услуги больше?
— Хороший вопрос…
— Благословен будь твой рог! Что ты предложишь?
— Позовите эксперта, который знает, какие книги предложить вашей дочери, чтобы к ней вернулась радость жизни!
Сказано — сделано, ибо это дело как звучало недурно, так и исполнялось с легкостью: повсеместно известно, что в королевстве единорогов практически отсутствовали книги, зато было множество экспертов, готовых подсказать, что почитать! Вскоре к Сганарелю собралось четверо таких прославленных докторов книжных наук, и каждый из них прибыл с большой помпой: шумно стуча копытами по мостовой, потрясая гривой и вздымая рог на обозрение всем случившимся поблизости. Не успев прибыть при полном параде, единороги потребовали чего-нибудь закусить и похлебать, чтобы восстановить силы после долгого путешествия из королевского дворца (где они обычно обретались). Собственно говоря — в королевстве решали, что полезно будет почитать, именно эти четверо.
— Мессиры Томес, Дефонандрес, Макротон и Баис — к вашим услугам! Где пациент? Где ясли с кормом?
— Юная Люсинда слева от вас, ясли справа.
— Давайте займемся обходом слева направо, — проржал Баис, — чтобы страдания молодой кобылки из-за пустого брюха не путались с нашими собственными.
— Я не могу здраво рассуждать, когда в разговор вмешивается урчание моего желудка, — добавил Макротон, обрадовавшийся при мысли о еде.
Сказано — сделано, четверо докторов с энтузиазмом принялись подкрепляться, добросовестно набивая животы, чтобы потом добросовестно выполнить свою миссию. Затем они отправились на осмотр Люсинды, прежде чем опять вернуться к кормушкам, ибо постоянное жевание стимулирует самопознавательный процесс, как известно любому хоть сколько-нибудь серьезному специалисту. Сганарель, торопящийся найти способ вылечить Люсинду, пришел упрашивать их как можно быстрее дать заключение. Однако же им нужно было сначала закончить вторую трапезу. Так что эксперты, нажираясь наперегонки, только жевали да смотрели на хозяина дома коровьими глазами. Наконец ясли опустели.
— Господа, подавленность моей дочери все растет. Прошу вас, скажите мне быстрее, что ей следует читать!