Кимба посмотрела на него исподлобья, сузив глаза:
— Что меня особенно достает, так это то, что вам, похоже, больше жалко фей, которых мы еще даже не увидели, чем точнехонько накрытых охотников, гниющих под двумя тоннами камня и снега.
Веззер молчал.
— Ну? — настаивала Кимба.
— Не думаю, чтобы я услышал вопрос, — сдержанно заметил ученик.
— Вопрос у меня простой: зачем вы это делаете? Зачем вам отправляться в опасную, тяжелую, некомфортную экспедицию за феями? Зачем вам тратить свою жизнь на ловлю пикси, если ваши происхождение и задатки располагают скорее к тому, чтобы стать теоретиком или политиком в Логиуме?
— Прошу прощения, но причины моего выбора профессии вас не касаются, — сухо возразил Веззер.
Однако заморейка не собиралась на этом останавливаться:
— Честно говоря, мне думается, вам что-то приходится замаливать, — фыркнула она. — И немаленькое что-то: мой мизинчик мне подсказывает, что так или иначе вы имеете отношение к диверсиям.
Веззер промолчал, но от острых глаз охотницы не ускользнуло то, как на мгновение застыли его черты.
— Ага, я так и знала! — торжествовала она. — Давайте угадаю: как достойный отпрыск Логиума — обеспеченный и праздный бунтарь — вы решили бросить вызов оковам семьи и присоединиться к этим никчемушным феелюбам? Вы, должно быть, неплохо повеселились, когда взрывались фабрики… пока фею, обеспечивающую горячей водой вашу инкрустированную бриллиантами автоматическую ванну, не реквизировали для молниепушек. И тогда, конечно же, вы переобулись в прыжке и вдруг пожалели, что связались с активистами… Или же вы наложили в штаны, когда поняли, что без фей, питающих пушки, ваши друзья-варвары вполне могут устроить решающую атаку на Мегадорадос и сжечь город дотла?
Ученик — бледный как полотно, с бешено бьющимся сердцем, — задрожал.
— Мои родители мне… велели принять активное участие в отвоевании мегадорадосского господства, потому что посчитали, что долг Логиума — непосредственно включиться в разрешение этого кризиса, — запинаясь, выговорил Веззер.
— Вопрос репутации, а? — хихикнула Кимба. — Сообразительные у вас старики: сынок вроде как искупает вину, а фамильное имя связывается с отважными экспедициями, ушедшими восстанавливать Город Механизмов во всей его красе…
Веззер громко сглотнул.
— Это… это почетно — желать искупить свои промахи, настоящие или подразумеваемые…
— Настоящие или подразумеваемые? — издевалась Кимба. — Ну-ну! Хотите мне сказать, что вы решили расстаться со своими вышитыми тапочками и морозить седалище об лед и камни совсем не потому, что вас буквально заедает чувство вины?
На лице ученика внезапно появилось умоляющее выражение:
— Госпожа Кимба, заклинаю вас ничего об этом не рассказывать, когда мы вернемся в Мегадорадос…
— Не берите в голову, ваша светлость, — перебила его охотница, хлопнув по плечу так, что у него чуть не перехватило дыхание. — Из-за ваших глупостей цены, которые Логиум готов платить за диких фей, взлетели до небес, а ваши бывшие дружки свели конкуренцию на нет: да я вам благодарна должна быть!
Она проигнорировала взгляд своего ученика, полный признательности пополам с неприязнью, и щелкнула пальцами. Автомат, который до этого момента оставался неподвижным, внезапно ожил.
— Хватит, некогда болтать впустую! Нужно ловить пикси!
Ровно в полночь автомат включил свою внутреннюю систему журналирования и открыл дневник экспедиции, чтобы внести данные за день. Его хозяйка никогда не заглядывала в записи — Пигонус сомневался, чтобы она вообще знала о существовании подобного функционала. Тем не менее, программа обязывала его регистрировать ежедневно свои действия, он это и делал со своей обычной эффективностью.
Первые объекты были захвачены несколько часов назад. От фей в движении, естественно, летели огненные искорки, куда более заметные ночью, чем днем, отчего Кимбе пришлось дожидаться сумерек, прежде чем отправиться в глубины Фейрвуда. Однако пикси были необычайно осторожны: в сетях запутались только четверо из них, а медовые ловушки оставались удручающе пустыми. От этого его хозяйка пришла в иррациональное раздражение: она решила, что уже само появление первыми — и единственными — должно было позволить им застать фей врасплох и захватить в обычном порядке объемистый улов пикси.
Пигонус заключил, что те, кого его хозяйка и ее ученица называли «варварами», несомненно предупредили фей о том, что охотники организуют облаву, и велели им быть настороже. Кимба встретила его замечание с усмешкой, считая маловероятным, чтобы местным жителям удалось наладить какой-либо вид общения с феями, которые только и умели, что позвякивать да потрескивать. Однако Пигонус оценил вероятность того, что за последние несколько столетий местные жители установили связи с пикси, в восемьдесят два процента. В конце концов, феи и варвары жили вместе в этом регионе на протяжении жизней десятков поколений, а Фейрвуд считался священным местом. В отличие от них, сияющий город механиков Мегадорадос был основан всего столетие назад переселенцами с юга, и вся его цивилизация, пусть и блестящая, основывалась почти исключительно на эксплуатации фей — и, следовательно, была враждебна варварам, культурно сроднившимися со святыней древней рощи.