— Я вам оставлю немного.
Солдаты подошли ближе, чтобы послушать их болтовню. Одна хорошая шутка лучше сотни героических речей.
— Не уверен, командир, — сказал Сурнуа, подмигнув, от чего его рябое лицо пошло морщинами. — Ты таскаешь с собой целую скобяную лавку.
— Девушка не может оказаться чересчур осторожна, — промурлыкала Катрин.
Длинный меч закаленной стали, пропущенный в наплечную перевязь, бился о ее спину, не стесняя движений. Глефа с шестидесятисантиметровым острым лезвием устроилась в ножнах вдоль левого бедра, а к лодыжке крепился ремнями кинжал. Вдоль переда ее приталенного кожаного дублета выстроились куда более мелкие метательные ножи. Обоюдоострый боевой топор в ее руках был не менее смертоносен, чем выглядел. Никакого щита. В выборе между мобильностью и защитой Катрин всегда предпочитала мобильность.
— Говорят, вы никогда не проигрывали сражений, — рискнул осведомиться молодой ополченец со впалыми щеками и удивительно светлыми голубыми глазами.
— Не в этой жизни, — рассмеялась Ведьма. — Жалкие противники, надо сказать, эти склизкие английские псы, блудящие со свиньями! Они отъелись за наш счет, и стали жирными да мягкими. Как тебя зовут?
— Мартин.
— Ну, Мартин, не отставай от меня, и я тебе обещаю добрую жатву.
Вдруг со сторожевой башни раздался предупреждающий крик, и Фоконье взмахнул копьем с красными перьями.
Четверо людей подняли засов, и усеянные шипами ворота растворились. Катрин устремилась в проем и медленной рысью направилась к английскому лагерю. По бокам от нее таким же неторопливым шагом двигались ее рейтары, а за ними относительно стройно следовал гарнизон.
Вдалеке поднялось облако пыли. В неверном свете зари поблескивали доспехи и вспыхивали знамена. Земля затряслась от стука копыт, когда французские рыцари ринулись в атаку, с копьями в руках и опущенными забралами. В английских укреплениях царила суматоха: торопливо вооружающиеся фигуры, отрывисто жестикулирующие, беспорядочно разбегающиеся во все стороны тени. Чудо! Все шло по плану! Однако враг был не настолько глуп, чтобы безропотно позволить перерезать себе горло. Офицеры, которые узнавались по пурпурным табардам[6], расшитым леопардами, наводили порядок, выкрикивая приказы, неразборчивые на таком расстоянии — Катрин в любом случае не разбирала их варварский язык, — но с видимым эффектом. Луки оказались разобраны, натянуты, и залетали стрелы. Вот споткнулся один человек с пробитым бедром, затем еще несколько. Большой тисовый лук, нанесший в былом столько урона, имел дальность двести метров, а хорошие лучники стреляли с частотой три стрелы в минуту.
Ровно дыша, все еще двигающаяся медленной рысью Катрин проверила, что ее люди держат плотный строй, и слегка ускорила аллюр. Ее мышцы приятно разогрелись; земля, выровненная долгой осадой, хорошо подходила для скачки. Они приближались к врагу. Расстояние: пятнадцать локтей. В один миг тяжелобронированные кони, несущиеся рысью с лязгом доспехов, столкнулись с задними рядами, растоптав отряд английских лучников. Ведьма попыталась оценить потери противника, но все происходило слишком быстро. Даже не заметив, когда успела занести руку, она взмахнула топором, который раздробил безымянное лицо, на ходу выхватила глефу и перерубила шею тощенькому пехотинцу. Затем два удара справа и слева, одновременно. Двое упали. Она двигалась быстро, точно и чрезвычайно уверенно. Два брата Фоссойе, как волкодавы, охраняли ее с флангов, а Ретамёр и Сурнуа, дополняющие полукруг позади нее, протыкали всякого, кто осмеливался приблизиться к их линии.
Вслед за ними громоздились трупы. В какой-то момент враг смешался и отступил, и перед ними образовалась пустота.
Катрин быстрым взглядом оценила ситуацию. По другую сторону частокола англичане отступали под натиском рыцарей, возглавляемых Дюнуа, чьи великолепные доспехи из полированной стали сверкали в лучах восходящего солнца. Судя по виду местности — окровавленной, усеянной мертвецами, воняющей дерьмом из вспоротых кишок, — деблокирующая армия пощады не давала. Следом за кавалерией поле боя начали прочесывать ратники с ножами, чтобы перерезать горло раненым. Оставались бы англичане у себя дома.
Оказавшись между двух смертоносных огней, враги в панике отступали — кто к трем фортам, где за амбразурами расположились снайперы, кто к наступавшим из города, как к заведомо менее пугающему войску.
Продолжая наступать, Катрин блокировала пику своим топором, уклонилась в сторону с мулинетом[7], которым сломала деревянное древко, и отсекла глефой противнику руку; оттуда брызнул фонтан крови. Тем временем меч Дамьена Фоссойе, которым тот орудовал с ошеломительной скоростью, пронзил двух мужчин, казалось, даже не задев их, и они рухнули, с бульканьем захлебываясь собственной кровью. Вопреки своему телосложению Дамьен сражался с исключительным самообладанием, что делало его ценным союзником в любой схватке. Вселенная, как будто одного подобного сукина сына ей не хватило, создала двух таких людей: одного правшу, другого левшу. Ком Фоссойе, его однояйцевый брат-близнец (хотя и на тринадцать минут младше), за то же время отослал кричать «обожемой» трех англичан.
6
7