По заданию «Корня» Кабуто после некоторого «периода адаптации» в Деревне должен был периодически участвовать в экзаменах на чуунина, чтобы оценивать уровень генинов и их наставников из сопредельных стран, а также собирать информацию, допрашивать, вербовать, используя техники гендзюцу и медицинские препараты, а иногда и ликвидировать, подстраивая «несчастные случаи» шиноби, которые попадут в общий госпиталь.
Также выяснилось, что у Кабуто, как у всех остальных из «Корня», на языке была специальная фуин, которая не позволяла рассказывать секреты, касающиеся личности лидера «Корня» — Данзо, его местонахождения и техник, которыми тот обладал. Одно упоминание имени активировало «проклятую печать» возле задней части горла, которая парализовала тело и делала невозможным ни говорить, ни двигаться — защита от допросов, получения информации или предательства. Орочимару в своё время смог покопаться в этой «проклятой печати» своего помощника, но не снял её полностью, чтобы не возбудить подозрений, а лишь слегка перенастроил. Так что Кабуто мог говорить имя Данзо без особых проблем для себя, рассказывать о миссиях, которые дали лично ему, но и только. А изменённая печать уже не позволила Итачи посмотреть данные Данзо через «Систему» — требовался неповреждённый образец чакры.
Шимура Данзо оказался весьма осторожным человеком, так что попытки Итачи и его брата Шисуи его увидеть проваливались. Казалось, что лидер «Корня» АНБУ безвылазно сидит где-то в секретных катакомбах, куда не было доступа обычным АНБУ, впрочем, и они осторожничали, опасаясь, что их интерес раскроют. За почти полгода единственное, что удалось узнать, это что после гибели Второго Хокаге — Тобирамы Сенджу — Данзо бросил вызов Сарутоби Хирузену и сражался с ним за титул Третьего. Об этом сообщил дед Савада — такой же старый, как сам Хокаге и его «главный соперник». Дед же и сообщил, что после той битвы Данзо остался калекой и его больше никто не видел. Дед даже полагал, что Данзо давно умер, и удивился тому, что тот является главой внешней разведки Конохи, «а не кто-нибудь из Нара». Получалось, что для старшего поколения имя «соперника Третьего» давно забылось, а многие и не знали, что такой вообще был. Видимо, Шимура Данзо сделал всё, чтобы к нему было крайне сложно подобраться. По крайней мере, со своим кланом он точно не общался и не появлялся на их территории. Итачи бы не удивился, если бы узнал, что Шимура тоже считают Данзо погибшим давным-давно.
По тем данным, которые они получили от иномирянина, получалось, что первый контакт Итачи с главой «Корня» должен будет произойти на совещании по поводу устранения клана Учиха, а это слишком поздно для каких-то контрмер. Иномирянин путался в годах и датах, но утверждал, что к тому времени Итачи должен был стать капитаном своей группы и ему будет не менее тринадцати. А ещё по всему получалось, что изначально совет старейшин во главе с Хокаге и Данзо делали ставку на Шисуи. Всё же брат был и старше, и обладал высшей степенью додзюцу, которую не скрывал. Благо ещё сейчас про «Котоамацуками» не знал и не успел доложить — по правилам АНБУ подобная информация не должна скрываться от Хокаге или вышестоящего руководства.
В клановой библиотеке им удалось раскопать, что «Котоамацуками» — это очень редкое свойство Мангекё шарингана, которое позволяет использовать гендзюцу высочайшего калибра: технику проникновения в сознание любого человека в поле зрения. Можно было манипулировать, внушая ложные воспоминания, и даже склонить к какой-то идее, создавая впечатление, будто жертва техники, которая вообще не будет подозревать о контроле над собой, действует по собственной воле. Проблема лишь в том, что «перезаряд» особой чакры для этого гендзюцу длится целых десять лет. Сейчас оба глаза Шисуи были «заряжены», и обнадёживало, что оставалось лишь чётко определить цель и внушение. И желательно не промахнуться с выбором.
Впрочем, в том будущем, которое их ожидало, Шисуи отчего-то так и не воспользовался «Котоамацуками», передав один свой глаз Итачи, а второй, кажется, потеряв в драке с Данзо. Итачи до сих пор терялся в догадках, почему старший брат не нашёл иного выхода, как покончить с собой, чтобы не выполнять то задание по устранению Учиха? Не хотел марать руки кровью братьев и сестёр? Или думал, что, потеряв его, старейшины побоятся конфликтовать с целым кланом?