— Я понял, спасибо, — Хокаге задумчиво укусил росток бамбука. — Это многое объясняет.
Кабуто предпочёл неслышно ретироваться, чтобы не мешать прорасти «зерну», которое посеял, в принципе ни в чём не солгав по поводу Хатаке и постоянного недовольства по его поводу главы госпиталя.
Параллельно Кабуто присматривал ещё варианты для Итачи-сама. В клане Учиха была парочка довольно бесполезных шиноби, которым можно было устроить «несчастный случай», как того хотел ещё Данзо. Но глаз Хатаке Какаши, доставшийся тому от некого Учиха Обито, числившегося погибшим на войне без возвращения тела, подходил идеально. В госпитале хранились образцы крови и медицинские карты даже тех, кто погиб, просто их уносили в специальный архив. Учиха Обито совпадал с показателями Итачи-сама на восемьдесят процентов, что гарантировало хорошее приживление и даже возможное заимствование техник, так как шаринганы ещё и имели разные особенности в зависимости от линий родства. Эту информацию Кабуто узнал в библиотеке клана, которую старательно изучал. Также Кабуто проверил и совместимость Учиха Шисуи — у того был Мангекё шаринган. Конечно, подловить такого вряд ли получилось бы, да и тот был вторым «гением клана», пропажа которого всполошит всех. Плюс шаринган лучше отличал чакру и её составляющие, и скрыть, чей глаз появился у Итачи-сама, в клане Учиха точно не получилось бы. Но Шисуи испытывал сильные сентиментальные чувства к младшему «брату», которыми можно было попытаться воспользоваться. Правда, неизвестно, до какой границы эти чувства простирались. Всё же свой глаз ближе к телу… Да и их совместимость была всего лишь пятьдесят четыре процента.
В тот день, когда Итачи-сама очнулся, Хокаге вызвал к себе Хатаке Какаши и буквально приказал отдать свой шаринган. Кабуто оказался настолько благодарен, что готов был поделиться своей коллекцией и отдать Хатаке Какаши обычный глаз, подобрав по цвету с родным.
Так вышло, что об этой новости с глазом первым узнал Шисуи, который поинтересовался здоровьем Итачи-сама.
— Значит, будет пересадка? — задумчиво переспросил Шисуи, пытливо взглянув на Кабуто. — Ясно… Тогда тебе следует знать кое-что важное про пересаженный шаринган.
— И что же? — спросил Кабуто и вздрогнул, когда увидел покрасневший взгляд со слившимися в какой-то рисунок томое. Итачи-сама так делал, когда хотел сообщить что-то важное, но от чужого человека как-то…
— Это нападение? — напрягся Кабуто, обдумывая возможности прерывания гендзюцу.
— Просто хотел сообщить информацию, не предназначенную для чужих ушей. При пересадке Мангекё шарингана образуется другая степень додзюцу — Вечный Мангекё шаринган, — сказал Шисуи. — Но при пересадке обычного шарингана такого не происходит.
— Э… Вечный Мангекё? — переспросил Кабуто, задумавшись. — И в чём это проявляется? Разве Мангекё не вершина эволюции шарингана?
— Нет, — помолчав, всё же ответил Шисуи. — Когда появляется Мангекё, то со временем его использования Учиха начинает слепнуть, пока не перестаёт видеть мир. Наш предок — Учиха Мадара — почти ослеп, когда обрёл свой Мангекё, и они поменялись глазами с братом, после чего узнали, что существует Вечный Мангекё, когда шаринган перестаёт слепнуть от использования. В теории, описанной… Хотя это не так важно. Стоит сосредоточиться на насущном.
— Значит, шаринган слепнет и перестаёт это делать после обмена глазами? — Кабуто вспомнил о своих изысканиях со «слепым» глазом, который по всем показателям не должен был быть таким. Также вспомнился Хатаке со своим анамнезом и диагнозом. Возможно, дело в каналах чакры? Любая пересадка…
— Я хочу, чтобы Итачи пробудил Мангекё до того, как ему сделают пересадку глаза Какаши-сана, — вывел его из задумчивости Шисуи.
— О… — сообразил Кабуто. — Значит, возможно пробудить Мангекё в одном глазу?
— Да, возможно. Для этого нет препятствий, — пожал плечами Шисуи. — И я надеюсь, что второй глаз это подстегнёт к развитию…
— И в результате может выйти Вечный Мангекё? — уточнил Кабуто.
— Я не знаю. Но…
— Ты надеешься, что Итачи-сама не узнает проблем слепоты, — кивнул Кабуто, сделав выводы.
— Да. Проблема в том, что…
— Да, наверное, проблема в том, чтобы стимулировать это развитие? Иначе каждый Учиха щеголял бы таким шаринганом, верно?
— Для открытия каждого томое шарингана требуется не только эмоциональное или психофизическое потрясение, но и определённый объём резерва, — пожал плечами Шисуи. — Чтобы эволюционировать Мангекё, требуется резерв порядка семидесяти-восьмидесяти чуу чакры.
— О… прилично… — хмыкнул Кабуто, размышляя о том, что сейчас, после смены владельца тела, у Итачи-сама точно должно хватать чакры для такого додзюцу.
— Для тех, кто владеет гендзюцу, это на самом деле очень большой резерв, так как гендзюцу…
— На эти техники тратится гораздо меньше чакры, чем на другие… — кивнул Кабуто. — Так вот с чем связана «универсальность» Учиха? Вы могли бы обходиться меньшими резервами, но усиленно развиваетесь, чтобы получилось провести эволюцию додзюцу.
— Верно, — кивнул Шисуи.
— Что требуется от меня?
— Мне нужны трупы Микото-сан и Саске-куна, — ответил Шисуи. — Начинённые кровью. Я знаю о твоём увлечении и собираемой коллекции. К тому же, как медик, ты можешь менять внешность.
— Не знаю, шаринган… — засомневался Кабуто. — И чакра…
— Шаринганом я проверю, — кивнул Шисуи, — к тому же есть парочка соображений насчёт чакры и всего остального. Сможешь сделать до вечера?
— О… — Кабуто мысленно перебрал имеющиеся трупы. Была подходящая женщина примерно возраста Микото-сан и девчонка чуть постарше Саске, но зато того же роста и цвета волос, которую можно похоже подстричь. — Смогу.
— Рассчитываю на тебя.
Когда Кабуто выбросило из иллюзии, рядом уже никого не было.
Кабуто сомневался, что ловушка, рассчитанная на прежнего Итачи, сработает на Итачи-сама, но трупы подготовил в лучшем виде. Микото-сан даже содрогнулась, увидев «себя» и «Саске».
— Они выглядят… Весьма достоверно, — выдавила мать Итачи-сама. И даже улыбнулась Кабуто: — Твоё искусство поддельных трупов весьма впечатляет. Ты очень талантливый, Кабуто-кун.
Далее они закрепили трупы в подходящих позах на чёрную «невидимую» леску. Шисуи сказал, что её в темноте не видно даже шаринганом. Микото-сан вместе с Саске спрятались в шкафу за «композицией» и должны были испускать чакру и эманации страха, ощутимые такими сильными шиноби, как Итачи-сама.
Шисуи закончил приготовления и попросил Кабуто подать сигнал, когда Итачи-сама вернётся домой.
Кабуто не был уверен, что приготовления реально сработают, но вспомнил, что Итачи-сама не понравилась попытка покушения на клан Учиха в общем и на шаринганы в частности. И Данзо за это поплатился. В конце концов, начав «новую жизнь» в роли наследника клана, вполне можно было сжиться и слиться с этой ролью, чтобы она выходила более естественно. В том же госпитале удалось разговорить выздоравливающего Хокаге по поводу его учеников — легендарных саннинов. Кабуто сделал вид, что его интересует Цунаде — легендарная медик из клана Сенджу, но старик Третий уделил внимание всем своим ученикам и обмолвился, что Джирайя и Орочимару были сиротами. Так что вполне возможно, что появление семьи оказалось важным…
Итачи-сама появился на входе в клановый квартал и, поздоровавшись с ним, Кабуто вышел наружу и прервал технику теневого подражания, которую оставил в качестве «сигнализации». Что-то существенней, типа того же вороньего клона Шисуи, могло насторожить Итачи-сама.
Выждав некоторое время и увидев вспыхнувший в доме главной семьи свет, Кабуто вернулся, чтобы забрать свои трупы и застать семью за обсуждением их «представления».
— Трупы вышли на самом деле весьма реалистичными, — сдержанно похвалил Итачи-сама, когда Кабуто «прибирался». Кровь с реагентом против свёртываемости тоже могла ещё пригодиться. — Я видел, что это не иллюзия, но о трупах и о твоих способностях в тот миг не подумал.