… Не подозревает, как я кайфую от своей работы.
В командировку нас отправилось пятеро: я, Черити, Кристалл, напористая Джоанна, с мужскими чертами лица и силиконовой задницей, и жеребец.
Мы жили в двух номерах.
Предстояла конференция, где руководителям регионах требовалось выбить себе бюджет побольше. Черити переживала, не находила себе места. Мы приехали на два дня раньше. За это время мне предстояло изничтожить в ней все волнение, чтобы к конференции она могла впервые сорвать куш в виде гранта. Я мало смыслил в бизнес-планах, но этот казался мне отличным. Черити повторяла его, не переставая. Даже когда прыгала на мне. Даже когда отсасывала. Отрывалась от члена, проговаривала наиболее сложные куски и вновь возвращалась к делу.
Она сказала, что, если все пройдет гладко, я получу солидную премию. И смогу добраться до ее задницы. Она прекрасно знала, чего я хочу. А я так и не понял, чему был бы рад больше.
* * *
За стеной слышно, как стонет жеребец. Могу представить, чем они там занимаются. Но лишь представить. Я могу трахать только Черити.
Она отказалась ужинать. Потыкала вилкой в ресторанную еду, которую подняли в номер. Теперь сидит на диване, цедит вино. На ней лица нет. Никогда не видел ее в таком состоянии. Всегда думал, что она – железная. Она работала по десять часов, потом плелась на фитнес, йогу или бассейн. И так каждый рабочий день. Не понимаю, что с ней сейчас, ведь это обычные переговоры. Да, выматывающие, да, требовавшие много сил. Но они завершились. Похоже, не слишком удачно. Мы можем поступить как коллеги за стеной: хорошенько потрахаться. До искр в глазах и скрежета зубов. Но, глядя на Черити, я понимаю, что секса, скорее всего, не будет.
Впервые она кажется мне староватой. Не старухой, нет. Женщиной, выглядящей на свой возраст. Тем не менее она все равно привлекательна. И желанна. Особенно в этом отельном халате. Да Молли, даже вывалив полкосметички себе на лицо, не сможет стать на треть притягательней.
Я сажусь рядом. Пододвигаюсь вплотную. В штанах начинается движение – привычная реакция на Черити.
Протягиваю руку и пытаюсь прижать ее к себе. Она отбрыкивается, но все же сдается. Вжимается в меня и глубоко дышит. Поднимает уставшие глаза с опухшими веками. Нежно целую ее.
– Я так устала, – произносит она и вновь припадает ко мне. – Эти переговоры выжимают по полной.
Представить не могу, если б тебя не было.
За стеной продолжают раздаваться стоны.
– Жеребец не так крут, как кажется, – неожиданно говорит она. – Быстро сдает, если не может потянуть.
Поэтому он женился на Кристалл. Она кончает раз в минуту.
Черити улыбается. Первая улыбка с того момента, как мы приехали сюда.
– Я знаю, мне тяжело угодить. Характер не сахар. Я люблю контроль. Люблю работать и трахаться. Трахаться и работать. Трахаться во время работы и работать во время траха. Ничего не могу с собой поделать. Я так устроена и меня это устраивает.
– Меня тоже это устраивает.
– У тебя получается с женой?
Ее вопрос застает меня врасплох.
– У нас много людей переработало. Всем тяжело возвращаться к своим семьям.
– Если честно, когда не получается, я представляю тебя.
– И часто не получается?
– Частенько.
Черити отстраняется. Ее глаза похожи на два блюдца.
– Ты серьезно?
Киваю.
– Расскажи о жене.
Лишь махаю рукой.
– Она не чета тебе. Вроде бы старается, а видно, что голова забита чем-то другим. Секс как секс, ничего особенного.
Черити приникает ко мне и страстно целует. Затем вскакивает с дивана, оставляет бокал с вином на стеклянном столе и уходит. Удивленно гляжу ей в след, пытаясь понять, откуда в ней взялись силы. Она возвращается с сумкой в руках. Копается в ней, затем достает тюбик и кидает мне. Анальная смазка.
Черити запрыгивает на меня с резвостью первокурсницы и шепчет на ухо:
– Мы выиграли грант. И сегодня весь отель узнает, как долго ты будешь драть меня в зад.
* * *
За полгода работы в компании я понял несколько вещей:
А) Молли и в подметки не годится Черити. Их разделяет пятнадцать лет, но именно Черити в куда лучшей форме, она всегда голодна и выкладывается, как в последний раз. Меня возбуждает в ней все, даже складки на спине, когда она стоит задницей кверху. Ее грубая речь в миллионы раз честнее стонов и слов Молли. От этого я стараюсь еще усерднее;