— Лучшее, что мы могли бы вам предложить — тихую смерть во сне в собственной постели, — продолжал техник, перемещаясь к экрану с биометрической информацией. — Но это потребует затрат. В случае если вы умрете, и вас найдет кто-нибудь из представителей фантомного мира, вы больше не сможете там появиться. А сделать так, чтобы вас не нашли или нашли, а потом об этом забыли… Дешевле запрограммировать инопланетян…
Мельник, наконец, заставил себя вылезти из кресла и, пошатываясь, направился к двери.
— Я свободен? — на всякий случай спросил он.
Фантомотехник еще раз придирчиво глянул на экран и кивнул.
— Я не в восторге от вашей биометрии, — сказал он, — но сейчас вам нельзя терять время. Забывание начнется через пять с половиной минут.
Мельник кивнул и вышел.
Через две минуты он сидел в аппаратной и бубнил в микрофон — все, о чем говорили старухи, о чем он сам думал, что видел на хуторе — и старое, и новое, — старательно протоколировалось. Ему несколько раз пришлось повторить свои детские воспоминания. Техник, следивший за МРТ, возвращал его к началу — он то забывал что-то упомянуть, то сознательно скрывал, то его воображение дорисовывало несуществующие детали. Потом он долго вспоминал, на какую ногу прихрамывала собака. Он нервничал, потому что забывание должно было начаться вот-вот, а он добрался только до середины истории. Техник монотонно пообещал укол успокоительного и отметку в журнале. Он постарался взять себя в руки — и разозлился еще сильнее. Запись вместо пяти минут длилась все семь с половиной — и он наверняка под конец что-то напортачил. Техник, впрочем, сделал вид, что ничего не произошло. И Мельник направился в рекреационную зону — забывать.
Он почти допил крепкий холодный коктейль номер семь — его выдавали в рабочее время только трансгрессорам в состоянии забывания — когда прямо перед ним возникло еще одно кресло, а в кресле образовалось начальство. Мельник нервно хватанул вместе с ледяным коктейлем глоток воздуха — это не был шеф его родного отдела фантомотехники. Это был сам Великий Шеф агентства моделирования ситуаций «Идеальная модель».
— Мне нужны твои впечатления, — без предисловий произнес он.
— С каких пор мы работаем с впечатлениями? — кисло поинтересовался Мельник.
И с каких пор трансгрессору не дают расслабиться после сеанса, — это уже про себя.
Великий Шеф пропустил его реплику мимо ушей и продолжал сверлить его начальственным взглядом. Мельник вздохнул и отставил стакан в сторону.
— О каких именно впечатлениях вы спрашиваете, Шеф? — он глянул на часы. — Уже минут десять, как я не поручусь за свои впечатления.
— Я говорю о твоих впечатлениях после… — Шеф замялся — он не был трансгрессором и не мог с легкостью произнести «после смерти». — После выхода из трансформации.
— Интерпретации — не мое дело, — осторожно напомнил Мельник.
— И не мое, — раздраженно произнес Великий Шеф. — Мое дело снять с фантомного мира точную информацию, расшифровать и передать заказчику модель. Толкует пускай сам. Все, что я могу и должен — поручиться, что трансгрессор передал точную информацию.
— Вы не уверены в точности моей передачи?
— Не бывает точных передач, — отрезал Шеф.
Мельник и сам это знал. Личность трансгрессора так или иначе влияла на передачу. Поэтому фантомные миры чаще всего создавались с учетом особенностей сознания трансгрессора, который будет с ним контактировать.
— Попытаетесь вычислить искажения?
— Попытаюсь понять их масштабы. Раз уж я не в состоянии понять их природу.
Мельник хмыкнул.
— Природу… Мой Шеф, если бы вы знал тетушку Марису… — он покачал головой. — Они же просто сумасшедшие старухи. Разве можно общаться полдня с сумасшедшими и остаться полностью в здравом уме?
Великий Шеф нервно глянул на часы.
— Тетушка Мариса, значит…, - сквозь зубы пробормотал он.
— Да. А что?
— А то, что прошло уже двадцать две минуты после начала забывания. И…, - он взял со столика стакан и принюхался, — и коктейль номер семь. А ты по-прежнему помнишь свою тетушку Марису.
— Значит…
Он запнулся. Они оба знали, что это значит — в лучшем случае, долгий отпуск и дорогостоящая реабилитация. Настолько дорогостоящая, что проще сразу зафиксировать профнепригодность.
Что ж, трансгрессоры быстро ломаются. Судя по тому, как Великий Шеф опустил глаза, он думал о том же. Дела у агентства «Идеальная модель» шли весьма неплохо. Рынок был на подъеме — все больше клиентов в бизнесе, политике и даже некоторых науках принимали решения только после обработки и символической апробации своих идей в фантомных мирах. Но вкладывать деньги, необходимые для совершенствования программ фантоматов, протоколов расшифровки и моделирования результатов, в реабилитацию трансгрессоров — просто непозволительное расточительство. Иногда это делали — если заказчик настаивал на продолжении эксплуатации фантомного мира, созданного под сознание конкретного трансгрессора. Но это случалось редко. Заказчикам было наплевать, какой именно мир моделирует их ситуации, и чьи именно мозги при этом превращаются в кашу.