— Что вы сделали! отдайте, — вспыхнула Марсель, но потянуться за мышкой не посмела — настолько колючим и отчужденным стал взгляд Клейна. Но мгновение — и льдинки в глазах его растаяли.
— Стыдно убивать животных, — резко и решительно добавила она.
— Что делать? — виновато улыбнулся Клейн.
«Садист, — с отвращением подумала Марсель, а Клейн разорвал сетку и выцарапал взъерошенную мертвую мышь; Марсель отвернулась. — Запугать хотят».
— Мадемуазель, посмотрите сюда…
— Отстаньте от меня. Я сама пойду. — Она начала отстегивать ремень.
Мышка лежала на муфте рычага, и Аник коснулся ее указательным пальцем — шерстку потрогать, что ли?..
Над мышкой появился сиреневый ореол, защелкали искорки.
Аник сморщился, как от зубной боли.
Мышка заскребла задними лапками.
Аник зажмурился, нагнул голову.
Мышка часто задышала.
Аник шумно выдохнул и отвел руку.
Мышка поднялась, принюхалась — и Клейн поймал ее за хвостик.
— Готово!
— Только ради вас, мадемуазель, — все еще кривя губы, Аник растирал побелевшую кисть.
— Куда б ее посадить?., найди что-нибудь с крышкой, — заворочался в кресле Клейн. — Она меня цапнет за палец.
— Не цапнет — лабораторная порода.
— Я плохо думала о вас, — призналась Марсель.
— Прошу вас, Марсель, продолжайте и дальше думать о нас плохо. Это верное средство от ошибок.
— Я была не права.
— Ради бога, никаких покаянных слов! Для девушки уже слишком много, если она так скажет.
— Но поймите меня — я сегодня…
— Вы сегодня воскресли. Нам это понятно, как никому другому. Поэтому вы можете на нас рассчитывать.
— Спасибо вам, Клейн.
— Думаю, можно считать вас принятой в союз дезертиров с того света?
— Да! конечно.
— В таком случае пожмем друг другу руки. Аник Дешан, расстрелян в пятьдесят втором по приговору суда Юго-Западной провинции.
— Алард Клейн. Зимой сорок пятого бежал из концлагеря, замерз в горах.
— Марцелла Фальта. Причина смерти — легионеллез.
И лишь тогда Аник привел в действие многократную лошадиную силу «Коня», и машина плавно тронулась.
Долго жил Изерге по ту сторону радуги, в стране добрых снов, откуда с неба на землю течет светлая Виче. За вратами Онара, за радугой лежит объятый ласковым туманом мир лесной, реками напоенный, людьми вспаханный.
Гуси-лебеди, голуби да журавли летают через врата-радугу вольно, беззапретно — летят в край богов, летят в край людей… куда хотят!
А люди, когда мать рождений Шочын Ава им велит родиться в срок, возврата не знают. Шаг шагнул — ты человек, тебе сужден земной удел.
Знай люди наперед, куда их путь лежит, нипочем бы край богов не покидали. Там благодать. Всегда на столе колбаса, сытный суп-лашка, творожные сырники. Струны кюсле сами собой играют.
А что на земле — журавля спроси.
«Журавль серый, какие вести несешь из-за врат Онара?»
«Беда, — кличет журавль, — чехословаки восстали от Пензы до Владивостока, взяли Казань. Лесной мир затих, в страхе замер. Земной туман почернел дымом.
Бились красные на Волге, реку кровянили. Везли баржу с ранеными в Нижний, на мель сели и снесли на берег в тифу Алексея Тхора, чуть живого. Сказывать ли дальше, Изерге, про твоего отца?
Вот идет с востока Колчак, занял Пермь, отбил красных за Каму. Он уже в Воткинске и в Ижевске, скоро будет в Самаре! Но ударил на него молдаванин Фрунзе, погнал Колчака вспять. Отпоила Алексея медом и пахтой молодая Унай, полюбила его.
Стих пушечный гром над лесами.
Изерге, за братом настал твой черед появиться на свет. Унай тяжела тобой, счастлива, ждет не дождется.
О сытости забудь, сейчас не время слоеных блинов и вареников с мясом. Мука из сушеной рыбы — за счастье, из конопляного семени — лакомство. Запомни: можно есть ужа, ежа, гадюку, белку.
Эта еда обычна для лесного мира с незапамятной поры, когда Ясный Сокол ариев еще не одолел угро-финского Оленя Золотые Рога.
Поборол — не убил. Зверь чащобы и птица небес помирились, сжились на лесном неоглядном просторе.
Лес хранит сон вечности от хода времени. Есть на свете места, Изерге, над которыми время не властно — тебе выпало родиться в таком месте».
Изерге рос, слушал и понимал.
Был в Петрограде белый бог — Царь, и где он теперь? сгинул. Был в Москве красный бог — Ленин, и что с ним стало? умер, лежит в погребальной избе. А Кугу Юмо царит вечно.