Фронт, 1942 г.
«Над головой раскаленный свист…»
Над головой раскаленный свист,
По мягкому снегу ползет связист.
Хрипнул и замолчал телефон.
Сжала трубку ладонь.
Артиллерийский дивизион
Не может вести огонь.
Замолкли тяжелые батареи.
В путь уходит связист Андреев.
Над головой раскаленный свист —
Не приподнять головы.
По мягкому снегу ползет связист
Через овраги и рвы.
Тонкою черной полосой
Провод ведет связист за собой.
Дорог каждый потерянный час,
Каждые пять минут.
И дважды прострелен противогаз,
И воздух шрапнели рвут.
Но вот на краю глухого обрыва
Андреев находит место разрыва,
Замерзшие пальцы скрепляют медь.
А солнце бредет на запад,
И медленно начинает темнеть,
И можно идти назад.
Фронт, 1942 г.
Ожидание
Мы двое суток лежали в снегу.
Никто не сказал: «Замерз, не могу».
Видели мы — и вскипала кровь —
Немцы сидели у жарких костров.
Но, побеждая, надо уметь
Ждать, негодуя, ждать и терпеть.
По черным деревьям всходил рассвет,
По черным деревьям спускалась мгла…
Но тихо лежи, раз приказа нет,
Минута боя еще не пришла.
Слышали (таял снег в кулаке)
Чужие слова на чужом языке.
Я знаю, что каждый в эти часы
Вспомнил все песни, которые знал,
Вспомнил о сыне, коль дома сын,
Звезды февральские пересчитал.
Ракета всплывает и сумрак рвет.
Теперь не жди, товарищ! Вперед!
Мы окружили их блиндажи,
Мы половину взяли живьем…
А ты, ефрейтор, куда бежишь?!
Пуля догонит сердце твое.
Кончился бой. Теперь отдохнуть,
Ответить на письма… И снова в путь!
Фронт, 1942 г.
Борис Богатков
«Хоть становлюсь я угрюмым, упорным…»
Хоть становлюсь я угрюмым, упорным,
меня иногда, как прежде, влекут
в дымное небо кричащие горны,
знамена, стреляющие на ветру…
Но это случается реже, реже.
И, видимо, скоро в последний раз
почудится мне оружия скрежет,
каменных стен огромные брусья…
Крепость в дыму, крепость в огне.
И, возглавляя отряды, мчусь я
на безупречно белом коне.
Что там на башне — не флаг ли белый,
или вспорхнул от выстрелов дым?
Проломы в стене — не ловушка смелым.
Они триумфальные арки им!
Мой скакун пролетает над бездной.
Рвы за спиною. Вперед! Вперед!
Все ближе, ближе топот железный,
вдруг распахнулись ворота! И вот,
качнув головою, улыбаюсь устало:
Борис, Борис, довольно сражаться.
Ведь тебе ни много, ни мало —
уже почти девятнадцать.
«Проходит поезд через лес…»
Проходит поезд через лес,
колесами стучит.
По крепким шпалам льются рельс
тяжелые ручьи.
И, к небесам стремясь пустым,
средь сосен и берез
летит такой же русый дым,
как прядь твоих волос,