Ознакомившись, издали с объектом вербовки, затем внимательно разглядывая на фото его удлинённый, почти лысый череп, она хорошо понимала, что ей легко не будет. И духов любимых уже нет, и модные очки валяются с отломанною дужкой, и времена не те. Но фраза, сказанная ей, что этот человек нужен живым, добавила ей оптимизма и решительности в её раздумьях. - Раз нужен, значит, будет,- сказала сама себе старая разведчица и приступила к разработке плана.
В плане под первыми номерами шли – платье, туфли и духи (с большим вопросом), обаяние, очарование, завлекание в сети. Список с вопросами что, где, когда и как ей надобно подкрасить, завить, подмазать, подкрутить, выщипать и нарастить, окрасить, выдернуть, замазать, вместил в себя 300 наиважнейших пунктов и 200 подпунктов. Вначале ей показалось, что получилось слишком много, но в процессе доработки, учлись все недоработки и твердою рукою в список внеслись еще 42 пункта, 94 подпункта и масса примечаний. На этом довольная Доска решила остановиться и тот час же приступить к претворению планов в жизнь.
Всё было в течение двух дней тщательнейшим образом переписано в толстенную тетрадку под названием «Мои стратегические планы по претворению моих планов в жизнь». И Маша тут же рьяно ринулась приводить всё написанное в жизнь. Приводила час, другой, но потом утомилась и, испив чашечку, другую горяченького чаю, всхрапнула с устатку часок, другой, третий, а там и до утра. Встав поутру, сразу заветной тетради не обнаружила, пока, то да сё, ан нет её уже нигде.
Первые три дня она её еще усердно искала, но потом, как всегда помог внезапно начинающийся, как бы невзначай, и как бы из-за угла спасительный склероз, а может быть и маразм, кто их теперь разберет, лишь бы не этот фашист Альцгеймер, а эти два супротив его дети малые. Им можно, по сравнению с этим безжалостным чудовищем, только радоваться. Так вот склероз спас от дальнейших поисков тетради, и она про неё забыла уже на четвертый день розыска и теперь руководствовалась планом из трёх пунктов, написанных на помятом оборванном листке, приколотом булавкой к стене. Где третий пункт «Духи» стоял под большим и жирным вопросом.
В помощники был приглашен бывший возлюбленный Марии и сосед по совместительству – Иван Мефодьевич Дырка. Доска была давно знакома с Дыркой. Когда-то она его сильно любила, но замуж он не позвал из-за её подлого, проститутского прошлого. Но жить вместе с ней он вполне мог, и её прошлое ему ничуть не мешало, особенно, когда она прилично зарабатывала, и он мог себе позволить никогда не работать и часто болеть алкоголизмом на полную катушку. Но рано или поздно восстребованность услуг Марии прекратилась, деньги иссякли, и парочке пришлось ввиду таких серьезных внезапно возникших обстоятельств, расстаться и разъехаться в разные углы своей комнаты в общежитии. Никто из них уже не мог вспомнить, кто из них двоих получил эту комнату в пятнадцать метров в двухэтажном деревянном общежитии коридорного типа с водой в колонке на улице и туалетом на той же улице, но с печкой в комнате.
А, что? Затопил печечьку, когда есть дрова и тёпленько. И приготовить тут же можно. И воды нагреть, чтобы постирать вещички и в этой же воде помыться. Или наоборот. Иван Мефодьевич всегда слыл страшно интеллигентным совестливым человеком, он никогда ни за кем не подглядывал, он всю свою жизнь только подслушивал, а потом докладывал, куда следует. Там они с Машей и познакомились. Именно его непревзойденная совесть и не позволила ему жениться, на павшей, на самое панельное дно, проститутке. Но жить всю жизнь на её содержании он вполне мог. Просто жить на падшие деньги и быть падшим, он считал это двумя большими разницами. Итак, они вдвоем двумя руками взялись за порученное Марии дело. Точнее будет сказать, тремя руками. Правая рука у Ивана Мефодьевича была временно нетрудоспособна
Глава шестая.
Глава шестая. Работа. Опять тяжелая работа.
Однажды к Эросу пришла за советом на консультацию одна молодая женщина и спрашивает: