Все ему было тут ново. И блестящие рельсы, и домики на колесах, и горластый огнедышащий паровоз, и круглое кирпичное здание водокачки. Но удивительнее всего были люди. Суматошные, вздорные, они не могли ходить шагом, а все бегали, переругивались, шумели, кому-то грозили. Забравшись в вагоны, постепенно угомонились. Грызли сухари, пили кипяток из жестяных кружек, курили махорку.
Резкий протяжный гудок паровоза всколыхнул воздух. Вагоны вздрогнули, звякнули буферами и покатились, сначала медленно, потом все быстрее. В глазах у Пантушки замелькали красная обшивка теплушек, мужские и женские лица, крутящиеся колеса. Последние вагоны промчались так быстро, что ничего нельзя было разглядеть.
Поезд умчался, унеся с собой часть Пантушкиного сердца. Куда поехали эти разные люди? Зачем? В поисках ли счастья, от нужды ли или по другим причинам? Как бы там ни было, а Пантушка завидовал этим людям, несущимся навстречу тому новому, что открывает перед ними стремительный бег поезда по необозримым просторам России, которой нет ни конца ни края.
Задумался, размечтался Пантушка, не заметил, как перед ним появился человек с винтовкой, строго спросил:
— А ну, кто такой?
Пантушка не сразу опамятовался, не сразу ответил.
— Я-то? — спросил он, разглядывая человека с винтовкой. — Я-то Пантушка... Пантелей Бабин из Успенского.
— Откуда?
— Из Успенского.
— Не слыхал что-то. Далеко отсюда?
— Верст тридцать.
— Ну и врешь! — вдруг грубо произнес человек и сплюнул. — А ну, пойдем!
— Куда?
— Пойдем, пойдем, не разговаривай! Много тут вашего брата шныряет.
Он схватил Пантушку за руку и потащил к двери вокзала.
Все произошло так быстро, что Пантушка опомнился уже в комнате, куда его втолкнул человек.
В углу на каменном полу сидели три мальчика. Обросшие, грязные, оборванные, они были жалки. На Пантушку мальчишки не обратили никакого внимания, тоскливые глаза их были устремлены в окно.
У дверей сидела худенькая женщина, читала газету.
— Вот еще одного беспризорника привел, — сказал человек с винтовкой. — Норовил с поездом уехать.
— Неправда это! — возмутился Пантушка.
— Ладно! Не заговаривай зубы-то! Вот товарищ Любимова отправит тебя в детский дом.
Пантушка скоро понял, что выбраться ему отсюда будет нелегко. Он отвечал на вопросы женщины, а воображение рисовало неведомый детский дом, где живут сироты.
— У меня тут отец, — со слезами на глазах сказал он. — Мы за зерном всем селом приехали.
— А чего ты на платформе делал?
— Железную дорогу глядел.
— Ну и заливает! — послышалось из угла, и тотчас же раздался нехороший смех чумазых мальчишек. — В Крым собрался, в пески, в туманные горы... Закурить у тебя есть?
— Замолчите вы! — прикрикнула на беспризорников женщина, потом продолжала задавать Пантушке вопросы.
— Тетя, правда, я не убежал из дома.
— Кто тебя знает, — ответила женщина и долго разглядывала Пантушку. — Ладно! — сказала она наконец. — Мы это проверим! Эй! Мальков! — крикнула она в окно. — Дойди до склада с зерном, кликни Трофима Бабина из села Успенского. Скажи, сына его задержали. — После этого она обратилась к Пантушке. — Если через десять минут твой отец не придет, значит, ты все наврал... Садись!
Садиться можно было только на пол, так как на единственной табуретке сидела женщина. Пантушка прислонился спиной к стене, опустил голову. Ему стало очень горестно. «Вдруг отец куда-нибудь отлучился? — думал он. — А то этот Мальков поленится дойти до склада и скажет, мол, никакого Бабина там нет. Сбежать... — мелькнула мысль. Он поглядел на окно. Там решетка из толстых железных прутьев. Посмотрел на дверь — возле нее сидит женщина. — А что за окном, за дверью? Может, комнату сторожит человек с винтовкой? Попробуй убеги! Вон чумазые мальчишки отчаянные, а не бегут. Значит, нельзя», — грустно заключил Пантушка и сел на пол.
Время тянулось медленно. Иногда, гудя и пыхтя, проносился мимо окна паровоз, заливался свисток, стучали по рельсам колеса, бегали люди. Все это наполняло душу Пантушки тревогой.
Вспомнилось — Успенское, дом, мать, Марька, товарищи.
«Завтра понедельник, в школу идти, — подумал он. — А меня повезут куда-то под стражей, будто вора».
Две крупные слезинки скатились с ресниц и застряли на скулах.
Внезапно распахнулась дверь, и Пантушка увидел отца.