Священник был старый, любил читать проповеди, церковную службу вел торжественно. Он призывал прихожан больше жертвовать на украшение храма.
Верующие ворчали, особенно женщины.
— Пожертвования-то наши отец Павел прикарманил.
— Он только сваливает на игумена. На покойника что хошь наговорить можно.
Одна баба увидела сон.
— Упала я будто в колодец, — рассказывала она всем, кто готов был слушать ее, — а вода в колодце такая чистая-чистая. Ну, все до дна видно. А на дне-то иконы золотые, кресты, чаши. Так и сияют, так и сияют.
И пошли с новой силой разговоры о пропавших церковных ценностях. Бабы стали обшаривать колодцы, вызывая у одних одобрение, у других насмешки, Но никто ничего не находил.
— Надежно Богоявленский спрятал, — сказал Трофим, слушая разные истории о поисках драгоценностей. — А найти не мешало бы. Золото нашему государству очень нужно: машины за границей покупать. В волости скоро будет машинно-прокатная станция. Захотел сеялку взять — пожалуйста. Молотилку ли, веялку ли — бери. Плата государственная, недорогая.
— Давай возьмем льномялку, — посоветовал Пантушка, — а то мамка мается, как начнет тресту мять.
— Надо с кем-нибудь на паях взять, — ответил Трофим. — Конечно, машина — большое облегчение.
— Когда-то это будет! — Фекла тяжело вздохнула.
— Будет, мать. Наше государство разбогатеет и всего вдоволь заведет: и машин, и скота, и хлеба. Потерпеть надо. Москва тоже не сразу строилась, а постепенно.
— Не поискать ли еще в каменоломнях? — задумчиво спросил Пантушка.
— Поищи. Найдешь — пользу сделаешь. Только едва ли они в каменоломнях спрятаны. Скорей всего в монастыре.
— Там ведь искали.
— Может быть, плохо искали. Под монастырем подземные хода есть.
— Зачем они?
— Погреба, кладовые. Монахи любили жить с запасами-припасами.
Через несколько дней Пантушка с Яшкой отправились в монастырское подземелье.. Снова шли они по подземному ходу, натыкались на кадушки из-под капусты, лари, корзины, бутылки. Но драгоценностей нигде не было.
Усталые и разочарованные, вернулись они домой.
Мечты сбываются
Стоит серый зимний день. В снежных сугробах утопает совхозный двор. Между сугробами протоптаны дорожки к общежитию, к столовой, к мастерской.
Пантушке видны из мастерской разбежавшиеся тропки, старые березы в блестках инея, с черными грачиными гнездами, синеватое морозное небо.
Но любоваться зимним видом Пантушке некогда.
— Пантелей, подержи! — кричит кузнец, прилаживая деталь к сеялке.
— Пантуша, живо сюда! — гудит бас того самого тракториста, которого Пантушка увидел на первом тракторе.
Пантушка мечется по мастерской от одного рабочего к другому, — где поддержит тяжелую деталь, где поможет перекатить с места на место плуг, косилку, конные грабли.
Два месяца назад совхоз объявил набор рабочих и учеников. Пантушка упросил родителей отпустить его в ученики.
Неохотно согласился отец, говоря, что ему самому нужны помощники. Но Пантушка просил так настойчиво, что в конце концов отец отпустил его и наказал только не опозорить фамилию Бабиных, работать добросовестно.
— Приглядывайся, Пантелей, ко всему, примечай, что к чему, — говорил отец.
Наставления были излишни. Работать в совхозе было так интересно, что Пантушка делал все с какой-то необыкновенной жадностью. Мастера не могли нарадоваться на старательного, исполнительного паренька.
Не забыть Пантушке того дня, когда он принес домой первый свой заработок. Сознание, что он по-настоящему начал помогать семье, наполняло душу таким теплым и нежным чувством, что ему хотелось обнять всех людей. Фекла рассказывала соседям:
— Пантелей в люди выйдет. Целый червонец домой принес.
Мастерская казалась Пантушке чем-то необыкновенным. Жарко пылает горн, в нем нагревается добела железо, стучат молотки по наковальне. Бесшумно вращается стальная болванка в токарном станке. Мастер с очками на носу, покуривая трубку, смотрит на резец, из-под которого вьется тонкая стружка металла. Жужжит сверлильный станок, и в полосе железа появляются блестящие отверстия. За верстаками, у тисков, слесари пилят, нарезают болты, гайки. Непрерывно слышится визг металла о металл.
Пантушке нравится этот трудовой шум, спокойные, занятые делом люди, запах горячего металла и машинного масла, нравится весь этот мир простых людей, умеющих делать удивительные вещи. За короткое время он многое узнал, уже не путался в названиях инструментов, частей машин.
Как-то старший мастер оказал Пантушке: