— Причудится же такое! Я ведь этого Гнома только распряг в конюшне… — подумал Петька, сжимая свои трофеи в штанинах галифе, одновременно перекрестившись комсомольским билетом, и постучался в дверь.
Как Петька и ожидал, вскоре послышались шаги, лязг открываемого шпингалета, и дверь гостеприимно распахнулась. В сладострастном предвкушении свидания с любимой им Анкой, Петька хотел было шагнуть за порог, однако его спихнул безразмерным животом человек-пузырь, который неспешно исчез в темноте… То, что он увидел в вагончике, повергло его в шок: в комнате был полный кавардак, как будто здесь произошло кровопролитное сражение. Петька вытащил из галифе пузырь виски, откупорил и отхлебнул несколько раз большими глотками и полный решимости догнать человека-пузыря кинулся в темноту.
***
Директор Сигуранцы генерал-хорунжий шановный пану З. А. Навеску в этот вечер готовил в королевскую канцелярию тайный доклад: по имеющимся агентурным сведениям, в советском Центре подготовки космонавтов им. Р. О. Гогозина стартовала программа по запуску пряной свинины на орбитальную станцию — грузчик с тяжелым мешком свинины прыгал с высокой стены на супербатут, с коего и стартовал на орбиту. Однако, это происшествие никакого отношения к нашему повествованию не имеет, и мы не будем больше упоминать о нем…
ГЛАВА 3
«Разумение иного на трех китах: на невежестве
и уверенности в своей правоте. А третий кит у него дохлый!»
Се Дук Сен.
Наркомвоенмордел товарищ Троцкий не переставал вынашивать отвергнутый проклятыми оппортунистами план, который он представил в секретной записке Совету обороны Политбюро, как новый военный план «Варвар Асса», предусматривающий — по старой смонгольской традиции –молниеносный захват Синдии. Тогда, вполне уверенный в скорой гибели страны Советов, Лейба Троцкий предлагал, как акт агонии, сформировать корпус из тридцати-сорока тысяч всадников и нанести революцию, подобно Смукердонскому, в Азию. Но пока были завербованы лишь всего десять тысяч — но зато весьма опытных! — кровожадных кавказцев из тхакушинского тейпа, каждый из которых стоил троих, а то и четырех синдийцев. Кроме того, в подпольных типографиях, оставшихся от старых, расстрелянных в силу их несоответствия новому духу времени, революционеров, по приказу товарища Троцкого печатали переведенные на туземные языки труды Карла Смаркса, Ленина и — конечно же! — самого товарища Троцкого.
С чувством выполненного долга, Лейба Троцкий просмотрел поступившие к нему за день оперативные донесения и удалился в тайную комнату, где практиковал революционную магию.
***
Веселье в камере гарнизонной гауптвахты тем временем подошло к кульминационному моменту. В самый разгар тюремного застолья Анка вскочила на стол и закричала:
— А теперь смотрите! — и начала с себя стаскивать женскую амуницию.
— Что ты делаешь? — успел лишь спросить, как огня боявшийся женского стриптиза в силу своего старорежимного домостроевского воспитания, сконфуженный Василий Иванович, но Анка уже стояла перед ними в алых бюстгальтере и трусах.
Василий Иванович как бык выпучился на красный цвет нижнего белья Анки и, заикаясь, закричал, хлопая себя по боку, ища наградной маузер товарища Троцкого:
— Что такое?..
Маршал Обороны товарищ А. О. Сечка, не веря своим глазам, плотоядно осматривал выдающиеся формы Анки и было весьма видно, что его явно очень мало интересовал цвет Анкиных трусиков.
— Успокойтесь, Василий Иванович!.. — сказала Анка. — Сейчас вы сами всё поймёте!
— Кажется, я уже всё понял! — воскликнул убитым голосом Василий Иванович.
— Ничего вы не поняли, — спокойно ответила Анки. — Теперь пусть снимет штаны Андрей Онтонович.
— Айн момент… — радостно воскликнул Маршал Обороны и начал было раздеваться, но, когда дошёл до галифе, вдруг испуганно осекся и остановился.
— Василий Иванович, пусть он снимет штанишки, и вы сразу всё поймете, — умоляюще попросила Анка.
В глазах Василия Ивановича мелькнуло нечто весьма издали похожее на мысль, и он, потеряв всякую субординацию, приказал-таки Маршалу Обороны:
— А ну, сука, скидай портки!..
— Не буду! — мотнув головой, заупрямился Сечка.