Ярцев. Свидерский нашел какого-то мальчишку, нанял его перетаскивать библиотеку… В каждой пачке несколько книг и капсюли. Удобно, безопасно, просто. Эти капсюли он нам разносит уже третий день. Вообще я вам скажу, этим маленьким народом стоит всерьез заняться!
Романовский. А когда вернется Дзержинский? Вы не рискуете?
Ярцев. За меня не волнуйтесь… А Дзержинский? Думаю, что ему придется вернуться очень скоро… (Посмотрел на часы.) Да, телеграмма застанет его в дороге… Ему будет не до нас…
Романовский (догадавшись). Что? Сегодня?
Ярцев. Да, часов в шесть… И запомните этот день, Романовский! Тридцатое августа тысяча девятьсот восемнадцатого года! Он войдет в историю… Поэтому нельзя тянуть и с вашим взрывом. Желаю успеха! (Звонит, вошедшему Голубеву.) Проводите товарища Сторожева в комендатуру и отметьте ему пропуск…
Голубев (озадаченно). Что, не контра?
Романовский. Говорил же я тебе, браток…
Голубев (пропуская Романовского в дверь). Значит, выходит, ошибка вышла?
Ярцев. Да, ошибка…
КАРТИНА ПЯТАЯ
Сокольники. Угол и задворки небольшого старого дома. Покосившееся крыльцо с дверью, ведущей в дом. Сараи, вдали за деревьями виднеется белое здание — дача Каминской. Сцена пуста. Появляются Каминская и Малинин.
Каминская. Совершенно не понимаю, почему его до сих пор нет!
Малинин. Вы же не послали за ним на Лубянку свою карету, госпожа Каминская.
Каминская. Я не о Романовском — о мальчишке. Он должен был принести книги по крайней мере час тому назад.
Появляется Романовский.
Малинин. Евгений Михайлович, наконец-то!
Каминская. Здравствуйте, Романовский! Заставляете себя ждать. Будьте теперь осторожны вдвое. Второй раз Ярцеву это сделать не удастся. Он рисковал собственной головой.
Романовский. В Питере убит Урицкий.
Малинин. Мило.
Романовский. Дзержинский уже выехал туда. Капсюли не приносили?
Каминская. Ждем. А как относительно…
Романовский. Сегодня в шесть часов… Он будет на митинге…
Каминская. Через полчаса… А еще через час они все забегают, как муравьи. У вас очень утомленный вид, Романовский. Сейчас я вас провожу. (Малинину.) Встречайте мальчишку, я скоро вернусь…
Малинин. Черт знает что! Доверили какому-то сопляку! Сиди и жди его тут. Надо было взять кого-нибудь постарше, гимназиста например. Парочка революционных фраз — клюют моментально.
Каминская. Вы слишком много говорите: это плохой признак!
Уходят.
Малинин. Чертова баба! (Осматривается, уходит направо.)
Сцена пуста. Слева слышатся голоса, появляются Голубев, Вася с книгами и Петя.
Голубев. Здесь и живем. А на той стороне завод сейчас стоит. И ячейка у них там, при заводе…
Вася. Нам бы тоже в ячейку… Отец нам говорил…
Голубев. Определим. С книжками-то что будешь делать? Сейчас снесешь или потом?
Вася. Успею.
Петя. Адрес не потерял?
Вася (похлопав по карману). Здесь…
Голубев (рассматривает пачку книг). Интересные, наверное?
Вася. Хотите почитать? (Собирается развязать пачку.)
Голубев. Хотеть-то хочу, да со временем неувязка. (Идет к крыльцу, навстречу выходит Глафира Андреевна, бедно, но аккуратно одетая женщина.) А вот и хозяйка наша…
Глафира Андреевна. Боже мой, Васенька! Не ждала! Устал-то как! Сеня где? Иди в дом скорее, Тоня сейчас придет… Впервой за сколько времени соберемся. Голоден небось? Сейчас, сейчас все сделаю… В очередь иду, с ночи заняла, подошла уже… У Сенечки-то когда отец приедет? От Тони ничего не добьешься… А это что за народ?
Голубев. Тут особый разговор будет… Ну-ка, ребятки, присаживайтесь на крыльце… А мы сейчас… (Вместе с женой уходят в дом.)
Присаживаются, снимают с себя бушлатики, кидают их на пачки книг.
Петя. Про Сениного отца пошел рассказывать, да?
Появляется Малинин. Бросается к мальчикам.