Наступает мучительная пауза.
И горячий еще… Тоня, попробуй, ты же голодная…
Тоня (качая головой). Нет, это не мой хлеб и не твой.
Женя. Это грязный хлеб.
Петя (обрадованно). Нет, нет, он чистый… Я его, когда с земли поднял, вытер. Он совсем чистый…
Степан. Да не об этом тебе, Петух, говорят. В госпитале больные и раненые хлеб ждут, а мы его здесь жрать будем, да?
Вася. Он не крал, он подобрал только.
Женя. У нас Союз рабочей молодежи, а не союз паразитов. И вообще кто хочет — может есть… (Взмахнула рукой.) Но я его, честное слово, ударю.
Петя. Так ведь другого хлеба нет. Мы же не купим, денег тоже нет!
Тоня. Зато другое есть. Знаешь, как всем хлеба хочется? А не берем и никогда не возьмем!
Петя. Я же не для себя, а для других! Так товарищ Ленин нам сказал.
Сеня. У раненых взял, чтобы другим дать? Так Владимир Ильич не говорил.
Петя. А как?
Сеня. Когда свой кусок отдашь — вот это и будет для других.
Петя. Я хотел как лучше… (Тоне.) Я твой хлеб тогда съел… А когда бежал, ни одного кусочка не попробовал, хотел со всеми вместе.
Тоня. Мы этот хлеб в приют отнесем. Вот так и будет лучше.
Степан. Кажись, кто-то в цехе ходит.
Все выходят, кроме Жени и Яшки.
Яшка (Жене). Если уж решили кому в лоб дать, то кулаками не махай, а бей. Умеешь?
Женя. Не пробовала.
Яшка. Давай научу. Сожми кулак… Да кто же так сжимает? Вот как надо — смотри… Так, так… Вот этот палец сюда… А потом отводишь руку и прямо бьешь. Ну, давай бей!
Женя. Да ну, не стоит… Что ты на меня так смотришь?
Яшка. На сестру мою смахиваешь. Ох и красавица была! Ты тоже мировая девчонка, смелая. Женя, что с тобой?
Женя. Голова закружилась… Убрать этот хлеб надо…
Яшка (осененный внезапной идеей). А знаешь что? Возьми кусок хлеба, никто не узнает… От одного куска не убудет, а тебе все легче станет… Держи… (Протягивает хлеб.) А я не хочу, я и десять дней могу без хлеба.
В ответ Женя, старательно сложив пальцы в кулак, как учил ее Яшка, бьет его в лицо. Яшка садится в кресло. Возвращаются ребята.
Вася. Ты чего это?
Яшка. Женю драться учу. Здорово бьет. Только целится плохо. В губу попала, разбила. Теперь петь не смогу…
Женя (тихо). А такие петь не должны!
Борис. Сеня, а почему ты все время молчишь?
Сеня. Вспомнил кое-что. (Притягивает к себе Петю.) Ты вот говоришь: «хотел как лучше». Хитрая это штука «хотел как лучше». Думаешь, иногда «лучше», а выходит так плохо, что… Мы сегодня в продовольственных складах Казанского вокзала взрывчатку нашли… (Посмотрел на часы.) Через час все бы взлетело на воздух… Эсеровская работа… Но не в этом дело. Взрывчатку и капсюли им пацан помогал носить… такой же, как наши Петька с Васькой… Тоже, наверное, за хлеб…
Степан. А почему охрана его не задержала?
Сеня. Внимания не обращали: мальчишка как мальчишка. Они на это и били. Через первый караул он свободно проходил…
Борис. Но там же забор?
Сеня. Выломали небольшую дыру. Взрослый бы не пролез, а мальчишка запросто. Говорят, раз десять туда приходил. И каждый раз взрывчатка и капсюли… А уходил по линиям… Там его ждали.
Резко поднимается Вася. Растерянно смотрит на всех.
Вася. Какие капсюли? Он им не капсюли, а книжки туда таскал! Библиотека погибла.
Сеня. Какие книжки? Откуда ты знаешь?
Вася. Так это же я носил! На Казанский вокзал! Только никакие не капсюли, а книжки.
Сеня. Ты?
Вася. Ну да! У них библиотека погибла… А в последний адрес я не отнес, не успел. Вот они! (Достает книжки.) Только это же книжки, а не капсюли! Перепутали что-то!
Сеня бросается к книжкам, быстро развязывает их. В середине каждой связки коробка с капсюлями. Вася потрясен.
Они сказали — книжки…
Сеня. Кто сказал? Куда ты их должен был отнести? Василек, вспомни! Это очень важно. Они враги, их надо скорее поймать!