— А ты что такой растерянный? — озабоченно спрашивает Василий Андреевич, вглядываясь в бледное лицо лейтенанта. — Отличился, можно сказать, а вид такой, будто упустил кого-то.
«Нет, от него этого нельзя скрывать, — решает, наконец, Евгений. — Не имею я права скрыть…»
— Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, Василий Андреевич, — сдавленным голосом произносит он.
— А нельзя отложить? — недовольно спрашивает Волков. — Сам видишь, время какое.
— Нет, Василий Андреевич, я непременно должен сейчас же рассказать вам все. Это имеет прямое отношение к нашей операции, — теперь уже настойчиво повторяет Алехин.
— Хорошо, рассказывай. А тебя, Михаил Ильич, я попрошу узнать у дежурного, нет ли новых сведений о Красовском, — кивает Волков Миронову.
Когда майор уходит, Евгений рассказывает подполковнику все без утайки. Василий Андреевич слушает его очень внимательно, не перебивая ни разу. Затем расспрашивает подробнее о Вере, обо всем, что говорила она ему, как вела себя, в каком состоянии была после свидания с Аркадием. Потом просит у Евгения закурить, забыв, что Алехин не курит. Когда же лейтенант собирается сбегать и достать папирос, приказывает ему сидеть спокойно, а сам принимается торопливо шагать по кабинету…
Наконец он решается на что-то и заявляет тоном приказа:
— Ну, вот что, Евгений: вызывай немедленно дежурную машину и поезжай в Березовскую.
— Слушаюсь, — отвечает Алехин и у него сразу же начинает ныть сердце.
— Поезжай и поговори с Верой, — продолжает Волков. — Узнай у нее, куда она ездила на прошлой неделе. Если она скажет тебе это — может быть, и поможет нам напасть на след Красовского. А о том, что он не арестован еще, не говори ей пока.
— Слушаюсь, — снова повторяет Алехин уже более бодрым тоном. Он осмеливается даже спросить Волкова:
— А вы как к ней относитесь, Василий Андреевич?
— Думаю, что ты не очень ошибаешься в ней.
Слова эти окончательно ободряют Евгения, и ему теперь уже не так страшно ехать к Вере.
У дверей кабинета Василия Андреевича Алехин сталкивается с Мироновым.
— Ну? — коротко спрашивает майора Волков.
— Ничего нового, — мрачно отвечает Миронов.
— Так, — невесело усмехается Василий Андреевич. — Что же мы теперь делать будем? Ты ведь так надеялся на свою технику, на все эти микрофотоаппараты, рентген, гамма-лучи, изотопы. Что они дадут нам теперь? Чем помогут?
— Они помогают нам производить обыск, — стараясь казаться невозмутимым, отвечает Миронов. — Рентгеном и гамма-лучами мы уже просвечиваем стены и мебель на московской квартире Красовских. И если там запрятано что-нибудь, мы найдем это непременно.
— Но ты ведь знаешь, что главные ценности он не станет держать ни дома, ни на даче. Он, конечно, уже отправил их в более надежное место. Как же быть в этом случае? Можно ли все еще надеяться на изотопы?
— Ну, а сам-то ты на что надеешься? — спрашивает Миронов, хмурясь. Он в явном замешательстве, так как не знает пока, что делать, но не сомневается, что и Волков не в лучшем положении.
— А я главным образом на людей надеюсь, — спокойно отвечает Василий Андреевич. — На наших оперативных работников и особенно на Алехина. Послал вот его к Вере Красовской. Думаю, что она скажет ему, куда отвезла чемодан с драгоценностями отца.
— Опять, значит, какой-то психологический эксперимент? — морщится Миронов.
— Нечто в этом роде, — усмехается Волков.
…А Евгений в это время почти на предельной скорости ведет машину в Березовскую. Последние слова Василия Андреевича хотя и ободрили его, но теперь, когда до Березовской осталось всего несколько километров, прежние сомнения и даже какая-то робость снова начали овладевать им…
Только возле самой Березовской сбавляет Алехин скорость. Подъехав к маленькой дачке, которую Красовский снимает на лето для Веры и матери, Евгений тушит фары и глушит мотор. Медленно проходит он через маленький садик. В уже знакомую дверь стучит негромко, почти робко.
Не спросив, кто стучит, Вера открывает дверь. Лицо ее бледно, веки распухли от слез.
— Простите, пожалуйста, что приходится снова вас беспокоить, — смущенно произносит Евгений.
— Вам нечего со мной церемониться, — холодно отзывается Вера, пропуская его вперед.
В комнате, в которую входит Евгений, все выглядит так же, как и во время первого его посещения. На столе горит лампа, но Вера зажигает еще и верхний свет.
— Можете приступать к обыску, товарищ лейтенант, — равнодушно говорит она, распахивая дверь в соседнюю комнату.