Слова матери не остановили негодяев. Но они запали ему в душу — эти ее слова, ее спокойный голос — и удержали более чем через двадцать лет от вторжения в чужой дом.
Рейлан уходил со странной мыслью. Что, если написать Гарри письмо и отправить на этот адрес?
20
— Как может этот парень быть мошенником, — сказал Луис, — если всегда делает одно и то же?
— Они ничем не отличаются от других людей, — ответил Бобби. — Я знаю, как вести себя с такими. Узнаешь его привычки — и он твой.
Они сидели в черном «кадиллаке» Бобби на Саут-Каунти в Палм-Бич. По обеим сторонам дороги находилась площадка для гольфа, на которой Бен Кинг играл каждый день. Они дожидались, пока этот проходимец загонит мяч в первую лунку и пересечет дорогу в мототележке, чтобы заняться второй лункой.
— Молодец, да? — сказал Луис.
Никто не хотел теперь играть с ним, потому что его обвинили в обмане, растрате и, возможно, еще в каких-то вещах и выпустили под полумиллионный залог, внесенный тремя разными поручителями.
Они припарковались у здания клуба, чтобы увидеть, как Бен Кинг будет класть мяч для первого удара.
— У него все еще проблемы с ударом, — сказал Луис. — Но он справляется. С первыми тремя лунками не бывает проблем. Даже у никудышного гольфиста не бывает плохого удара.
Бобби недоверчиво спросил:
— Ты хочешь сказать, что играл на этом поле?
— Я подносил клюшки. Был худенький, маленький. Мешок для клюшек был больше меня.
Они повернули на Саут-Каунти, чтобы увидеть, как мистер Кинг вышел на поле и загнал мяч в первую лунку.
— Записывает результат в карточку, — произнес Луис. — Могу поспорить, что он мошенничает.
Они увидели, как Бен Кинг сел в мототележку и пересек Саут-Каунти прямо перед ними.
— Здоровый мужик, — сказал Луис. — Ты заметил? Весит не меньше двухсот тридцати фунтов. Как ты считаешь?
— Насчет чего?
— Насчет того, сколько он весит.
— Да мне плевать, сколько он весит.
— Он занимает всю тележку, — продолжал Луис, — пижонит. Сигара, козырек от солнца. Хочет, чтобы все знали, что он важная персона, поэтому без конца курит сигары. Чип говорит, что он обокрал собственную компанию, вложил деньги в недвижимость, а часть спрятал в заграничных банках на Каймановых островах. Продавал разным банкам закладные, которые даже не принадлежали ему. Как можно иметь дело с таким дерьмом? Крал с доверительных счетов, на которых хранят деньги пенсионеры. Разорял их. Чип разохался: «Я думаю о своей бедной матери, с которой могло такое случиться». На самом деле он думает, что у нее не будет денег, чтобы оставить ему. Потому ему и понадобился этот мерзавец, — заметил Луис, следя за мототележкой. — Вот он, едет.
Как только Кинг пересек Саут-Каунти, Бобби выехал на своем «кадиллаке» на дорогу, доехал до следующего перекрестка и повернул налево, на частную дорогу, узкую и тенистую, с высокими соснами по обеим сторонам.
— Лунка через триста пятьдесят шесть ярдов, — сказал Луис, глядя влево. — Давай проедем полпути. Видишь вон те кусты с красными цветами?
— Гибискус, — заметил Бобби.
— Их сажают через каждые сто пятьдесят ярдов, чтобы господам удобно было сориентироваться и выбрать клюшку.
— Вот и он, — проговорил Бобби, увидев в зеркало приближающуюся мототележку.
— Опять сжульничал, — сказал Луис. — Я считал его удары. Он не добивал. Надо бить дальше. Он должен это знать.
— Как далеко он пробил?
— Примерно на сто восемьдесят. Он бы не попал в любом случае, и это хорошо, нам это и нужно. Давай посмотрим, куда попадет его второй мяч. — Луис обернулся, чтобы посмотреть сквозь просвет в аллее. — Он готовится. Ну, промажь, давай, сукин сын, пожалуйста, чтобы нам не пришлось тащиться на газон. — Луис подождал, повернувшись на сиденье, чтобы лучше видеть. И улыбнулся. — Загнал мяч куда-то не туда. Видишь?
— Мяч там, — сказал Бобби, — среди деревьев. Я не видел, чтобы он пролетел.
Луис повернулся, чтобы посмотреть вперед. Теперь он не улыбался. Он был взволнован.
— Спасибо тебе, Господи, за то, что доставил этого толстозадого миллионера прямо к нам в руки. Где он… идет?
— Скоро появится, — ответил Бобби. — Он в своей тележке.
— Мне это нравится, — сказал Луис. — Ты готов? Как только он подойдет к мячу…
Бобби взялся за ручку дверцы:
— В любой момент.
Луис, нахмурившись, посмотрел на него:
— Ты не готов еще. Подожди.
Луис наклонился, чтобы открыть отделение для перчаток, достал два браунинга, протянул один Бобби и снова полез в отделение для перчаток за лыжными масками, которые Чип выписал по каталогу. Пистолеты Луис приобрел по дешевке у ребят, занимавшихся продажей краденого оружия. Изначально предполагалось, что один предназначался для Луиса, а второй — для Чипа, но сейчас пистолет Чипа находился у Бобби, так как Чип курил травку и смотрел телевизор. Вот теперь Луис был готов.
— Давай надевай маску.
— К черту ее, слишком жарко, — просипел Бобби. — Я в один миг доберусь до этого толстяка, он не успеет нас разглядеть.
Он открыл дверцу и вышел.
Луис размышлял, надевать или не надевать лыжную маску. Он смотрел на Бобби, который был сейчас среди деревьев. Бобби волновался — неужели? Так волновался, что едва не вышел из машины без пистолета. Луис открыл дверцу со своей стороны. Ладно, без масок так без масок. Он убрал маски в отделение для перчаток и наткнулся на лейкопластырь. Господи, да он сам так разволновался, что забыл о пластыре. «Нужно успокоиться, — сказал он себе. — Ты профессионал. Ты знаешь, что делаешь».
Луис увидел мистера Бена Кинга неподалеку, в густой тени деревьев. Тот наклонился вперед всем своим большим телом. Потом передумал и попытался выкатить мяч из-за дерева рукояткой клюшки. Поправил мяч. Луис встал за спиной Бобби в тени дерева, футах в двадцати от здоровяка, и наблюдал, как он пытается выкатить мяч. Рукоятка клюшки скользнула по сосновым иглам, и мистер Кинг взглянул через плечо. Теперь он стоял лицом к ним, с сигарой во рту. Они пошли к нему навстречу. Бобби, опустив руку с пистолетом, спросил, как дела, таким ласковым голосом, что Луис даже удивился.
Этот номер не прошел, и Кинг грозно спросил:
— Что вам нужно?
Они подходили все ближе, и тогда он взревел:
— Это частная площадка! Убирайтесь отсюда к черту, немедленно!
Им ничего не оставалось делать, кроме как наброситься на него, причем Бобби опередил Луиса. Луис велел мистеру Кингу повернуться и, наставив на него пистолет, повторил:
— Ты слышишь? Повернись, черт тебя дери, кругом!
Мистер Кинг повернулся, и тут Бобби стукнул его пистолетом по голове. Солнцезащитный козырек сполз ему на лицо, сигара выпала изо рта. Но он не упал, как это бывает в кино, когда удар по голове посылает в нокаут. Луис никогда не видел, чтобы такое происходило в реальной жизни, а он видел людей, которых били по голове оружием и разными тяжелыми предметами. Мистер Кинг зашатался, пытаясь ударить Бобби клюшкой. Луис схватил его за горло, повернул, опрокинул, и оба они рухнули на землю. Толстяк отбивался. Луис боролся с ним, продолжая держать в руках пистолет и этот чертов лейкопластырь. Бобби крикнул:
— Сейчас я вмажу ему как следует, — а Луис велел придержать гада, и тогда Бобби наступил ногой толстяку на запястье, нагнулся, чтобы отобрать у него клюшку, и сунул рукоятку клюшки ему в рот.
Луис сел на толстяка верхом и, положив пистолет ему на грудь, чтобы двумя руками оторвать кусок лейкопластыря, стянул с него солнцезащитный козырек. Так что теперь они смотрели друг другу в глаза. Луис чувствовал, что мистер Кинг старается запомнить его лицо, каждую черточку, прежде чем ему завяжут глаза. Бобби вынул рукоятку клюшки, и Луис заклеил мистеру Кингу рот.