— У нас всяких осуждают, — в Сонином голосе почувствовался металл.
Ближе к полуночи Сергей засобирался домой. Соня обняла его, прижалась, вмиг стала слабой и беззащитной и прошептала:
— Оставайся у меня. Не уходи. — Поняв его безмолвный вопрос, добавила: — С мамой я сама объяснюсь. Слышишь: не уходи…
Через день Сергея вызвал Красноперов. Вызвал по пустячному делу: нужно было внести изменения в график дежурств на одной из правительственных дач. Лучковский удивился: неужто Ким без меня не справится? За пять минут во всем разобрались, Сергей встал, намереваясь уйти, но Ким властно указал ему на стул. Он изменился, его бывший приятель и нынешний начальник. Куда девались резкость движений, блеск озорных бедовых глаз. И даже цыганская смугловатость, казалось, стала меньше заметна. Ким Феодосьевич слегка огрузнел, ходил теперь неторопливо, приказания отдавал солидно и веско, всем видом подчеркивая перемену своего положения. Только черная грачиная шевелюра по-прежнему завивалась колечками, лишь изморози прибавилось. Впрочем, никто из его подчиненных, в том числе и Лучковский, не могли пожаловаться на высокомерие или пренебрежительное отношение Красноперова. Со всеми он держался просто, однако не запанибрата, как раньше, соблюдая дистанцию.
Ким повел с Сергеем странную беседу.
— Как живешь, какие планы на будущее? — ни с того ни с сего начал он, улыбаясь кончиками припухлых губ и щурясь, словно ему больно было смотреть на свет.
Сергей пожал плечами. Как живу? Как все.
— Кстати, почему не носишь орден? — словно бы между прочим поинтересовался Ким. — Заслуженная, почетная награда, а ты ее не надеваешь. Небось в комоде у тещи хранишь?
Интонация, с какой Ким пробовал журить его, насторожила. Красную Звезду вручили Сергею в мае. День-другой он носил ее, потом снял и спрятал. Чего доброго, ребята подумают — форс навожу, щеголяю. Имелась и другая причина. Орден воскрешал в Сергее то первомайское утро, вспоминать которое ему теперь не хотелось. Орден действительно хранился в комоде — Ким угадал, только у матери.
— Нет у меня никакой тещи. А орден не ношу, чтобы не выделяться.
— Похвальная скромность, — Ким еще сильнее сощурился. В прорезях глаз сквозило нечто такое, чему Сергей не мог найти определение, но что явно ему не нравилось. — А по поводу тещи… Сегодня нет, завтра есть. Парень ты видный, можно сказать, красивый, смотри, окрутит, охомутает какая-нибудь краля… с Покровки.
Сергей бросил на него встревоженный взгляд и сжал зубы. Вот, оказывается, к чему клонит Ким. Что ж, этого надо было ожидать. Следят за всеми и за ним, Лучковским, тоже.
Красноперов длил паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Вынув папиросу из коробки с изображением заснеженной кавказской вершины, долго разминал табак, не прикуривал, катал папиросу из угла в угол рта. Посчитав паузу достаточной, чиркнул спичкой, закурил, пыхнул дымом в сторону Сергея и продолжил, на сей раз без обиняков и околичностей:
— Если твои намерения и впрямь серьезны, позволь дать совет. Говорю с тобой откровенно, не как начальник, а как друг. Сдается, ты выбрал не вполне удачную кандидатуру. Конечно, сердцу не прикажешь, и тем не менее ты обязан, да, обязан сочетать личные интересы и симпатии со служебным долгом. Нам в управлении далеко не безразлично, с кем встречается наш сотрудник. Это не только его личное дело. Анкета каждого из нас должна была незапятнанной, чистой как стеклышко. А Софья Круглая кладет пятно на твою репутацию.
— Каким же образом? — внутри Сергея начинало клокотать.
— Самым прямым, дружище. На кой черт тебе связываться с еврейкой? Неужто русских баб мало?
— Разреши мне самому решать, на ком жениться. И не суй нос не в свои дела, — теряя самообладание, полез на рожон Сергей. Охранительный рефлекс, спокойствие, наконец, элементарная осторожность покинули его. Сработала внутренняя пружина и вытолкнула все то, чем он мучился последние дни.
— Ах, уже и жениться, — ехидно выцедил Ким и нервно отбросил папиросу. Теперь он буравил Сергея взглядом. — Не понимаешь, что происходит, или дурачком прикидываешься? Они — враги, потенциальные изменники, пятая колонна. Всех, — скрипнул зубами, — собрать бы и выселить в их автономную область, чтоб не отравляли атмосферу. И в такой момент лейтенант госбезопасности жениться на еврейке задумал. Выкинь блажь из башки, я тебе настоятельно советую, не то…
— Что «не то»?! — выкрикнул Сергей.
— Не то полетишь из охраны вверх тормашками. Можешь быть свободен. Еще раз появишься на Покровке — пеняй на себя.