В общем, он все свел к тому, что Комиссарова не была талантливой и стала сходить со сцены закономерно. Это почему-то задело меня. Мне казалось, что он принижает ее достоинства. Более того, теперь я знал, что Комиссарова оказалась на второстепенных ролях с приходом в театр Герда. Но почему он дал ей роль Офелии, роль, требующую несомненного таланта исполнительницы? Этот вопрос я решил пока приберечь.
— В актера и не надо закачивать воду, — сказал я.
— Ладно, — сказал Герд. — Будем говорить по Толстому. Кино исключим. Я театральный режиссер и могу говорить о театре. Комиссарова исчерпала свои возможности до моего прихода в театр. В первый же год я занял ее в постановке «Любовь Яровая» Тренева. Я тоже находился под властью общественного мнения. Все только и говорили, что Комиссарова бесконечно талантлива, еще не до конца раскрыла себя. В «Чайке» и «Бесприданнице» Комиссарова играла хорошо, с душевным волнением, а в «Беге» — довольно посредственно. В «Любови» она просто не справилась с задачей, играла без красок, угловато, словом, беспомощно. Спектакль с трудом продержался один сезон. Понимаете, бывают авторы одной пьесы, одного романа. Напишет человек одну вещь, а потом сколько бы он ни писал, ничего у него не получается. Все свое душевное волнение он отдал той, первой вещи. Вот так и с актерами.
— Но ведь вы сами только что назвали две удачные роли Комиссаровой. Наверно, до Нины Заречной и Ларисы у нее в театре были и другие удачи?
— Дело, в конце концов, не в количестве. Вы далеки от театра. Вам это трудно понять. Поэтому я и пытаюсь объяснить вам все различными примерами. А если коротко, то, повторяю, Комиссарова в тридцать лет исчерпала свои сценические возможности. Понимаете, когда певец теряет голос, это, конечно, несчастье, но факт, с которым певец вынужден смириться. Тип Комиссаровой в искусстве — целое явление. Блестящее начало, а потом, простите, пшик. Это двойное несчастье. Актеры, исчерпавшие себя, несчастны, но они несчастными делают всех вокруг, потому что в своем несчастье винят других.
— Комиссарова создавала вокруг себя нервозную обстановку?
— Во всяком случае, не всегда вела себя безупречно и корректно.
— В чем это выражалось?
— В театре все очень просто — сплетни, интриги.
— Ей удавалось интриговать?
— Нет. Как принято говорить, коллектив у нас здоровый.
— Как же складывались ваши отношения?
— Отношения у нас были приличные. Я старался не обращать внимания на ее попытки, а она умела быть благодарной. Последние два года она вообще перестала делать попытки интриговать, только изредка покусывала меня. За спиной, конечно. Ну, это обычное явление. Женщина она была неглупая и не могла не понимать, что мое положение в театре стало куда прочнее, чем ее.
— Руководство театра изменило к ней отношение?
— Изменилась атмосфера в театре. Критерии оценок актеров стали другими. Раньше знаете как было? Одна актриса, ведущая конечно, задавала тон жизни театра. Руководство готово было выполнить любой ее каприз, лишь бы она не истериковала.
— Комиссарова была истеричной?
— Я имел в виду не Комиссарову. Но если говорить о ней, то она была фурией.
— Что же ее ждало? Что вообще ждет актеров, исчерпавших свои сценические возможности в молодые годы?
— Ничего хорошего. Никто из них ведь не верит, что такой момент может вообще наступить. Никто ведь не осознает, что все, что больше он ни на что не способен.
— А если осознает?
— На это ответила Комиссарова.
— Для вас ее смерть не была неожиданностью?
— Смерть человека всегда неожиданность. Неприятная неожиданность. Особенно человека, которого ты знаешь.
— Но вы допускали, что Комиссарова может покончить с собой? Или мне это показалось?
— Вам это показалось.
— Скажите, пожалуйста, почему вы поручили Комиссаровой роль Офелии, роль очень важную в «Гамлете», если вы?…
— Можете не продолжать. Во-первых, по-человечески я жалел Надю. Я вообще к ней относился хорошо. Во-вторых, она буквально вымолила эту роль.
— Выходит, вы шли на заведомый риск?
— Выходит, так.
— Наверно, это не совсем так, Павел Николаевич.
— Ну не совсем. Замена ей была бы обеспечена.
— Понятно. Кто же теперь получит роль Офелии?
— Голубовская, Валентина Голубовская.
Герд ответил не задумываясь. Значит, замена Комиссаровой была предрешена. Знала ли она об этом? Герд сказал:
— С самого начала предполагалось, что Офелию будет играть Голубовская, и Комиссарова знала об этом. Голубовская сама настояла на том, чтобы роль поручили Комиссаровой. Комиссарова об этом тоже знала. Необычная ситуация в театре, когда один актер отдает роль другому и еще добивается этого. Мы все старались как-то помочь Комиссаровой.