Ее трясло как в лихорадке. Собрав все свое мужество, она заставила себя выйти из машины. Девушка лежала на дороге, как сломанная кукла, но вроде бы крови нигде не видно… Или это только кажется? Ведь темно совсем! Марьяна чувствовала, как мутная волна паники накрывает ее с головой. Преодолевая подступающую дурноту, она подошла ближе и склонилась над хрупкой фигуркой.
– Эй! Ты жива? – спросила она срывающимся голосом.
Девушка открыла глаза. Слава богу! Марьяна вздохнула с облегчением. Значит, все не так страшно и, может быть, еще обойдется.
– У тебя что-нибудь болит?
Девушка приподнялась, села на мокром асфальте и отрицательно покачала головой. Она недоуменно осматривалась вокруг, словно не понимала, где находится и как тут оказалась. «Шок, наверное, – подумала Марьяна, – ей бы в больницу надо…»
Она никак не могла сообразить, что положено делать в таких случаях. Вызвать «скорую» и ГАИ? Или как там они сейчас называются… Да как бы ни назывались – придется полночи куковать здесь, на пустой дороге под дождем. Разбирательства могут и до утра затянуться. А главное – тест на алкоголь никто не отменял, так что крупные неприятности все равно обеспечены. А тут еще и пострадавшая… Она покосилась на девушку. Наверное, лучше самой отвезти ее в больницу. Это, в конце концов, и времени меньше займет!
Марьяна немного лукавила перед собой. Ей самой хотелось убраться отсюда, и поскорее. А главное, попытаться избежать проблем. В конце концов, она ведь и правда ни в чем не виновата!
– Ты встать можешь? – спросила Марьяна.
Девушка кивнула.
– Садись в машину!
Она поднялась на ноги и, неуверенно переступая, словно новорожденный олененок, покорно пошла за ней.
Всю дорогу до больницы Марьяна сосредоточенно молчала. Вспомнилось некстати, как пару лет назад она ездила сюда навещать маму… Не слишком часто – работа не оставляла времени, но все-таки ездила, словно отрабатывая необходимую повинность, привозила фрукты и совала врачам конверты с деньгами. После смерти отца мама сильно сдала, как-то сразу навалились все болячки – и гипертония, и диабет, и проблемы с сердцем… Марьяна изо всех сил старалась поддерживать бодрое настроение у больной, говорить только о хорошем и почаще улыбаться, но сама почти помимо воли видела, как с каждым днем жизнь уходит из нее, словно вода, покидающая обмелевшее русло реки. Мамы не стало через полгода, и Марьяна, стыдясь самой себя, испытала огромное облегчение оттого, что теперь можно заниматься собственной жизнью и карьерой, не нужно больше ни о ком заботиться и оглядываться на чужое мнение.
И сейчас ехать туда снова было все равно что встретиться с собственным прошлым. Марьяна старалась думать о том, что это совсем ненадолго. Вот сейчас она сдаст пострадавшую с рук на руки врачам, может быть, сунет немного денег – и снова будет свободна!
Она почти обрадовалась, когда из-за поворота показалось приземистое трехэтажное здание, окруженное чем-то вроде парка. Летом здесь гуляют больные, сидят на скамеечках, разговаривают о чем-то, греясь на солнышке, а сейчас – никого. Марьяна прекрасно понимала, что дождливой осенней ночью иначе и быть не может, но почему-то почувствовала, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Даже старые деревья, что раскачивались под ветром, показались ей какими-то зловещими.
Больница встретила их наглухо запертыми воротами. Марьяна выскочила из машины и кинулась к будке охранника. Не может ведь быть такого, чтобы ночью здесь вообще никого не было!
– Откройте! Откройте, ну пожалуйста!
На стук вышел хмурый мужик в камуфляже.
– Чего колотишься? – грубо спросил он.
В первый момент Марьяна смутилась – она всегда терялась перед неприкрытым хамством. Хотелось повернуться и уйти отсюда, наградив наглеца уничтожающим взглядом, но она справилась с собой и принялась сбивчиво объяснять:
– Я пострадавшую привезла. Ее машина сбила… Это моя сестра, – зачем-то соврала Марьяна.
– Мы только по «скорой» принимаем, а так – не имеем права! Вон, только что сообщили – на шоссе автобус перевернулся, тяжелую травму везут. Езжайте в сто двадцать восьмую, может, там примут…