***
После этого моя ледяная Крепость Одиночества начала таять. Мы медленно возвращались к тому, как было до выходных в спа. Через несколько недель после вечера на диване мы наслаждались тем же любовным партнерством, что и раньше. Все, кроме нашей сексуальной жизни, было таким, каким было когда-то.
Понятно, что в этот период мы не пытались играть. Сексуальное влечение Наоми вернулось к тому, что было до того, как она раскрылась. Думаю, она боялась любых напоминаний о том уик-энде и о том, что он со мной сделал. Поэтому она избегала его. Это избегание имело общий эффект на ее либидо. Мы все еще занимались любовью, но огонь, разгоревшийся в моей жене — огонь, которым я так наслаждался, — угас.
Во всем остальном она была такой же любящей женой, какой была в прошлом. Она целовала меня на прощание при расставании. Она обнимала меня, когда мы вместе лежали в постели. Мы смотрели фильмы, ходили на свидания, вместе ели, разговаривали, смеялись, обнимались и занимались любовью. Хотя секс был очень хорош, он также был слегка пресным. По крайней мере, для меня.
— Знаю, знаю. Будьте довольны тем, что у вас есть. Я был доволен тем, что у меня было. Но мой пенис хотел всего и сразу.
Я начал скучать по игре или, по крайней мере, по той энергии в нашем доме, когда мы играли в нее. Да, нам было уютно в нашей повседневной жизни, и мы были счастливы, но лишнее волнение ушло. Спонтанность игры открыла скрытый отсек в нашей жизни, который был захватывающим. Мы метафорически закрыли эту дверь и притворились, что той комнаты не существует. Но также мы оставили в этой комнате много веселья. Это — обоюдоострый меч возбуждения. Это становится зависимостью. Я не знаю, адреналин ли это, или что-то психологическое, или что-то еще — но без сомнения, когда вы начинаете делать то, что дарит вам кайф, вы теряете его, когда прекращаете.
***
Приближалось Рождество. Мы покупали подарки. Наоми, будучи всегда эффективной, приготовила список всего для каждого. Она знала магазины с лучшими ценами. На самом деле у нее была таблица, какие товары можно найти в каких магазинах. Она знала торговые центры как свои пять пальцев. Используя эти знания, она разделила список, согласно которому магазины находились в непосредственной близости друг от друга. У меня был свой список, а у нее — свой.
Будучи парнем, я, естественно, сделал покупки задолго до нее. Черт, у меня был список. Я точно знал, зачем туда иду. Для меня вопрос был прост: найти нужное, заплатить за него, положить в багажник. Проще простого.
Так вот, моя жена… ну, она делала все немного иначе. Будучи квинтэссенцией самой себя, она находила нужное, глазела на витрины в поисках того, что собиралась купить позже, говорила со случайными покупателями о том, какими сумасшедшими были магазины в течение сезона, сравнивала впечатления с другими покупателями, у которых были дети примерно возраста Генри, проглядывала витрины в других магазинах и, наконец, звонила мне, чтобы узнать, где я. Полная противоположность моей легкости.
К тому времени, как она мне позвонила, я уже набивал себе рот пиццей с пепперони в Сбарро, большой кока-колой и булочкой с корицей. Поскольку это была одна из немногих возможностей для меня поесть без жесткого контроля диеты на моей заднице, я кутил.
Она сказала, чтобы я встретился с ней в каком-то обувном магазине (заметьте, не в том, где нам нужно было делать покупки), поэтому я начал ее поиски. Когда я приехал к нему, то вошел не сразу. Я наблюдал за ней со стороны. Там был джентльмен, с которым она разговаривала. В руке у него была туфля, и он указывал на разные аспекты, связанные с ней, так что, я предположил, что он описывает ее особенности.
Было очевидно, что он с ней заигрывает. Это на самом деле меня удивило, потому что если бы я увидел его в любом другом случае, то готов был поставить на то, что он — гей. Однако, судя по тому, как он заглядывал в декольте моей жены, разговаривая при этом, он определенно увлекался женщинами.
Я также воспользовался секундой, чтобы понаблюдать за Наоми. Огонек в ее глазах. Улыбка. Прикосновение руки. О, мой гребаный Бог! Она флиртовала в ответ.
Было действительно приятно видеть ее с той живостью, по которой я скучал. Сейчас она была в своей стихии, и, должен признать, мне это нравилось.
Наконец, она заметила меня и помахала рукой. Продавец обуви, похоже, был не так рад меня видеть, как она. Когда я подошел, она представила нас друг другу.
— Дорогой, это — Крис. Крис, это — Джош, мой муж.
Крис пожал мне руку и улыбнулся, но можно было с уверенностью сказать, что я был последним человеком, с которым он хотел бы встретиться. Наоми продолжала говорить о туфлях, которые рассматривала (как будто мне было не плевать), рассказывая мне все замечательные вещи, о которых говорили они с Крисом. Крис улыбнулся ей и сказал, что должен помочь другим клиентам, после чего исчез.