— Черт. Я так и знал, что я что-то забыл. — Гарри хлопает себя по лбу.
— Не страшно, — улыбается Джо. — Возьмешь мой.
Элис прыскает со смеху.
— У тебя же нет инструмента.
— Почему, у меня есть какие-то отвертки, — не сдается Джо.
— У меня есть инструмент, спасибо, — говорит Элис, оборачиваясь к Гарри, — и я буду рада одолжить его тебе.
— И кто сказал, что бывает бесплатный отдых? — с досадой произносит Гарри и устремляет взгляд в окно.
— Даже не верится, что это здесь, — восклицает Эмили, когда машина сворачивает на Хайфилд. — Мне всегда казалось, что настоящая природа только в Брайандене, но здесь просто потрясающе. Как в кино. Посмотри на эти леса, на эти деревья.
— Правда красиво? — улыбается Элис, уже спокойная и расслабленная. Они подъезжают к дому.
— Это он?
— Э-э… да.
— Прелесть какая, — говорит Эмили вполне искренне, хотя в глубине души она надеялась увидеть что-то более величественное. Она знает, что Джо планирует построить большой дом, как знает и то, что Элис вполне устраивает существующий вариант, и при всем том, что домик довольно симпатичный, в духе американской старины, все-таки это далеко не то, на что она рассчитывала.
— Мальчики отнесут багаж. Пошли, Эм, я проведу для тебя экскурсию.
Они обходят первый этаж, Элис показывает, что она покрасила, что отреставрировала, рассказывает, какие у нее планы на будущее. Потом они поднимаются наверх, где Эмили показывают три маленькие спальни, шикарную и уютную гостевую комнату с голубой накидкой на кровати и шторами в тон, с разбросанными по кровати милыми подушечками.
А затем опять спускаются вниз, выходят в сад через патио, направляются к пруду, где присаживаются на деревянную скамейку под старым кленом.
— Ты только послушай, — улыбается Элис.
— Что? Я ничего не слышу.
— Вот именно! Разве это не самое спокойное место на земле?
Эмили улыбается.
— Действительно. Я бы, наверное, сошла с ума, если бы жила здесь, но представляю, как тебе здесь хорошо.
— Но у тебя есть Брайанден. Там тоже природа.
— Да, но это Котсуолд, и там все по-другому. К тому же я бываю там только в выходные и большую часть времени трачу на то, что расталкиваю локтями американских туристов, которые толпятся в антикварных магазинах. Там довольно шумно, а здесь полный покой.
— Да. Это мое самое любимое место на земле.
— Знаешь, не могу поверить, что ты это сделала.
Эмили поворачивается к ней, и выражение лица у нее серьезное.
— Сделала что?
— Осуществила свою мечту. Ты ведь всегда этого хотела. Жить в деревне, вести простой образ жизни, и вот посмотри — все так и есть.
— Знаешь, я просыпаюсь по утрам, и иногда мне хочется ущипнуть себя, — смеется Элис. — Мне самой не верится, что я так счастлива.
— О Эли, это же так здорово. — Эмили крепко обнимает ее. — Я очень рада за тебя.
Они какое-то время сидят обнявшись, потом поднимаются.
— Пошли, — говорит Элис. — Посмотрим, чем там заняты мальчики.
В доме Гарри разводит огонь в камине, а Джо сидит за компьютером в своем кабинете.
— Джо, — шипит на него Элис с порога. — У нас же гости. Ты не можешь не исчезать и быть повежливей?
— Расслабься, Элис. Я просто проверяю свою почту. Сейчас спущусь.
Элис вздыхает и закрывает дверь. «Plus са change, plus c’est la meme chose», — думает она. Времена меняются, но все остается по-прежнему.
21
— С Рождеством! — Гарри пробегает рукой по взъерошенным волосам, заходя на кухню, где Элис смазывает маслом гигантскую индейку.
— Ранняя пташка? — ухмыляется Элис. — Я полагаю, все остальные спят глубоким сном.
— Эмили не в счет, а из вашей комнаты не доносится ни звука, — Гарри заглядывает через плечо Элис, — хотя должен признать, что я не особо долго прислушивался. А который час, кстати?
Элис жестом показывает на старые часы на кухонной стене.
— Десять минут восьмого. Почти рассвет. Похоже, это становится традицией, что мы с тобой первыми оказываемся на кухне.
Гарри улыбается, вспоминая Брайанден. Он зевает и садится, вытягивая ноги.
— Хочешь, я погуляю со Снупом?
Элис улыбается и качает головой, щедро посыпая индейку солью и перцем, а потом шпигуя ее беконом.
— Я уже погуляла с ним. Но все равно спасибо.
— Это ты меня называешь ранней пташкой? — смеется Гарри. — Во сколько же ты встала?
— Около шести.
— В шесть утра? Да это же еще ночь!