Раньше Лиз часто удивлялась, почему ее подруги оставляют без последствий любовные похождения своих мужей. И всегда считала, что, если бы дело касалось ее, она не стала бы терпеть и так или иначе довела его до конца. Потребовала бы признать или отрицать измену. И если все окажется правдой, то пусть он уходит. Это так просто.
Но сейчас она поняла, что это не так просто. Это совсем не просто, потому что ты никогда ничего не знаешь наверняка. Мужчины никогда не скажут: «Виноват, начальник, я действительно трахался со своей секретаршей», они начнут отрицать все. Или просто откажутся говорить об этом. И какая-то сомневающаяся часть вашей души вздохнет с облегчением. Сомнение – в пользу обвиняемого. Ничего другого вам не остается, потому что на карту поставлено так много: любовь, дети, невыплаченные кредиты, положение в обществе, комфорт. Выстроенные вами из кирпича стены вдруг могут оказаться соломенными. И одна мысль об этом пугает вас до смерти.
– Ты уверена, что ты в порядке? – Джинни подошла к ней, села на подлокотник кресла и заглянула ей в глаза.
Лиз вяло улыбнулась. Постепенно она овладевала собой.
– Спасибо, Джинни, со мной все хорошо.
Сквозь туман своего горя она увидела, что Джинни едва сдерживает возбуждение, какого Лиз никогда у нее не наблюдала.
– В таком случае, я думаю, мне пора сделать мое заявление.
Она встала и повернулась к ним лицом, совсем как председатель на каком-нибудь заседании.
– Моя новость состоит в том, что я начинаю свой собственный бизнес, – взволнованно и громко произнесла она. – Агентство по трудоустройству женщин, которые хотят работать неполный день!
Если бы Джинни не была так взволнована, ее, возможно, покоробило бы изумление, возникшее на лицах трех ее подруг. Джинни! Идеальная домашняя хозяйка! Королева всех домоседок! Женщина, которая маринование довела до степени искусства!
– Джинни, это потрясающе! – Лиз первой обняла Джинни и расцеловала ее. – И давно ты это задумала?
Джинни постаралась не встретиться взглядом с Бритт:
– Месяца два назад. Я собираюсь заниматься этим тоже неполный день, но это только начало. Я много читала о том, что женщин сейчас стараются заманить на работу, и подумала, как много моих знакомых хотели бы работать, но работать лишь часть дня. Так я решила начать дело. На прошлой неделе мой банковский агент дал мне добро.
Мел никак не могла прийти в себя:
– Так ты, значит, оказалась «темной лошадкой»?
– Итак, – Бритт переменила положение своих длинных элегантных ног и улыбнулась с едва уловимым оттенком снисходительности, – как же ты думаешь назвать свое новое отважное предприятие?
Джинни обернулась и посмотрела на нее впервые за сегодняшний день, явно не пропустив мимо ушей легкое ударение в только что сказанной фразе.
– Я хотела было, – Джинни отхлебнула кофе из чашки и медленно поставила ее на место, – назвать его «Агентством миссис Тигги-Уинкл».
Лиз и Мел сдержанно фыркнули.
– Но потом подумала, что это может навести на мысли о жалком создании, пытающемся в своем гнездышке укрыться от реальностей мира, и я отвергла это название. – Джинни спокойно улыбнулась. – Ты ведь эксперт по ярлыкам, не правда ли, Бритт? Что ты думаешь о названии «Женская сила»?
Бог в помощь, подумала Лиз, которой происходящее нравилось настолько, что она совсем забыла о собственном горе. Если Джинни смогла сама распорядиться своей судьбой, то почему она не сможет сделать то же? И начать надо вот прямо сейчас. Если все вытащить на белый свет, то выглядеть оно будет не так страшно.
– Раз уж у нас сегодня вечер заявлений, то и у меня есть одно.
Все устремили глаза на нее, ожидая сообщения о новом рывке вверх в стремительной карьере Лиз Уорд. Но Лиз собиралась сообщить им вовсе не это.
– Дэвид мне изменяет, и я не знаю, что мне по этому поводу предпринять.
Бритт на мгновение застыла над своим кофе. Джинни посмотрела в ее сторону и увидела коричневое пятно, расплывавшееся на крепдешине блузки от Кельвина Клейна. Значит, она была права.
– Так вот, – продолжала Лиз, чувствуя, как становится легче бремя, давившее на ее плечи, – что мне делать? Разузнать, кто она?
– Ну конечно! – поддержала ее Мел. – Пойти и разбить палатку в ее саду! Проколоть ей шины! Сделать ее жизнь кошмаром!
Джинни с интересом наблюдала за Бритт.
– На твоем месте, – Бритт попыталась прикрыть кофейное пятно свободной рукой, – я бы забыла об этом. – Она улыбнулась своей улыбкой сфинкса. – Дэвид всегда обожал тебя. Я думаю, тебе все это показалось.
– О нет, – Лиз покачала головой. Каждый из вопросов этой дурацкой анкеты был словно вырезан у нее в мозгу. – Мне это не показалось.
Пока Джинни щебетала о своих планах, Бритт не притронулась к роскошному салату на тарелке. Ею владело незнакомое раньше чувство, чувство вины. И она не желала, чтобы вся вина лежала на ней. Дэвиду захотелось оплакать у нее на плече. Это вина Лиз. Это она должна была видеть знаки приближающейся беды.
Кроме того, ты не можешь выйти за кого-то замуж, потом превратиться в другого человека и ожидать, что твой муж согласится с этим. Если ты передвигаешь стойки ворот ваших отношений, то нужно быть готовой к последствиям.
Во всяком случае, ничего серьезного между ней и Дэвидом не было. Он просто хотел секса и поддержки. Подумаешь, большое дело. Так поступают все мужики. Пройдет немного времени, и он вернется к Лиз, и через год или два Лиз будет устраивать вечеринки в память о Романе и говорить, как много пользы он им принес, внеся ясность в их приоритеты.
Дэвид не будет первым заблудшим мужем, которого Бритт возвращает его жене более счастливым, чем до встречи с ней. Смешно чувствовать себя виноватой. Конечно, если бы они были осторожней, Лиз так никогда ничего и не узнала бы. Но все равно, им лучше, наверное, притормозить их роман.
Джинни взяла у Бритт поднос с грязными тарелками и попросила ее помочь убрать со стола. На протяжении всего обеда Джинни колебалась, стоит ли ей говорить что-нибудь. Когда увидела, как Бритт пролила свой кофе, совсем уже решила промолчать – было ясно, что Бритт чувствует за собой вину. Но теперь, когда перед ней была прежняя, высокомерная Бритт, Джинни проглотить это не могла.
Иногда Джинни удивлялась, почему они все продолжали поддерживать отношения с Бритт. Ну ладно, тогда в университете они были знакомы с самого первого дня, им было интересно вместе, но ведь с тех пор прошли уже годы. Сегодня от Бритт можно было ждать любой подлости. Это правда, что она бывает прекрасной собеседницей, когда захочет, и знает, как делаются дела. У нее есть магнетизм и энергия, которые притягивают к ней людей. Устраиваемые ею вечеринки интересны – у нее есть умные друзья во всех слоях общества, и, когда она собирает их вместе, эффект получается потрясающий. Но друзья ли они ей на самом деле? Скорее, знакомые. Бритт коллекционирует людей и телефонные номера, как Джинни коллекционирует вышивки. Единственные настоящие друзья у Бритт – это Мел, Лиз и она. И даже для них старая дружба начинает становиться слишком слабым оправданием…
– Бритт… – Джинни взяла из рук Бритт поднос, чтобы та не уронила его. – Лиз сказала, что у Дэвида роман, – это с тобой, да?
Бритт на мгновение застыла в ужасе. Но отрицать предположение Джинни не стала.
– Как ты догадалась?
– Я видела, как вы смотрели друг на друга, когда были здесь в прошлый раз.
– Это было так явно?
– Слепой мог увидеть.
– И каков же будет твой дружеский совет? Хотя, разве я не знаю? Пожалеть бедную Лиз. А бедная Лиз – самый сильный человек из всех, кого я знаю. Вот о ком я действительно беспокоюсь, так это о себе.
До Бритт вдруг дошел неприглядный смысл только что сказанных ею слов, и она поняла, что это была правда. Она действительно беспокоилась о себе. Бритт подумала о Дэвиде и о том, что в последние недели они проводили вместе все больше времени. У нее было связей без счета, и обычно они не длились дольше пары ночей. Сама того не сознавая, она втягивалась в роман с Дэвидом глубже и глубже. У нее не было намерения совсем украсть мужа у Лиз, как и Дэвид, очевидно, никогда не собирался уходить от жены. Хотя Бритт иногда раздражало, что он в сотнях вещей оставался предан Лиз. В сотнях, за исключением одной – постели. Здесь он принадлежал Бритт.