– Мы отомстили за твою птицу.
Он медленно кивнул.
– Мне Олник ска... сказал. А по-после... Один из них прополз мимо меня на коленках... Я смотрел, он и по улице так же... Ч-что ты с ним сделал, Фатик?
Кралик, живучая сволочь! Как сумел прокрасться мимо меня без стонов?
– Маленькое кровопускание, плюс немножко сломал обе ноги. Опасно злить варваров, Элидор!
Он спешно захлопнул дверь, тряся подбородками.
Улица была пуста, Олник еще не подсуетился с экипажем. Мы немного подождали. Потом еще немного. Эльфийка на моем плече размеренно дышала и иногда шмыгала носиком. Наконец у меня стали сдавать нервы, а эльф в изнеможении прислонился к стене. Внезапно из-за ближайшего поворота раздался нарастающий грохот, и оттуда выкатилась деревянная двуосная тачка с ободранными бортами. В качестве тягловой силы использовался один знакомый мне гном, он гнал тачку перед собой в ритме галопа, так, что она подскакивала на булыжниках. Он до того ее разогнал, что с трудом затормозил возле нас, ухватив за ручки.
– Только тачка, эркешш! Никаких упряжек в округе! Все как вымерли, может, у лошадей сап, у кучеров бубонная чума, а сами экипажи сожрали древоточцы. Ну, чего смотришь, клади их в тачку и понеслись!
– Надеюсь, это не тележка золотаря.
– Увел у зеленщика Гекко, ну, у того хмыря, что отказался продлить нам кредит. Сбил колотушкой замок, и пошло оно все! Ну, ты спишь там, Фатик?
Ад и пламя! Ну и что мне оставалось делать? Я уложил обоих эльфов в тачку, спрятал между ними клинки, обмотав их куском ткани. Девушка была без сознания, эльф – близок к обмороку.
– Достал выпивку?
– Только бутылочку уракамбаса. Оказывается, я вчера подарил ее Элидору. Убей меня, не помню. Он еще сказал, что я плакал и лез к нему обниматься. Тьфу, тьфу! Можно, я отхлебну глоточек?
Опять гномий самогон. Меня передернуло. С другой стороны, дух от него такой, что медведь окосеет. Это хорошо.
– Погоди. – Я отобрал бутылку, ножом сковырнул пробку и щедро обрызгал страдальцев-эльфов, прижав горлышко пальцем. – Не кричать! От вас должно нести выпивкой. – Надеюсь, меня услышали. Я плеснул себе на воротник, хорошенько сполоснул горло и выплюнул горькую отраву на мостовую. Больше никогда не буду пить, до конца недели – уж точно. – Держи, Ол. Нет, ты сперва полей себе на голову, остальным прополощи рот, чтобы запах впитался, а уж потом глотай, если охота. Мы – загулявшие горожане, ясно? Двоих совсем ноги не держат. Олник, если покажется стража, начинай выделывать кренделя и горланить кабацкие песни.
– «Моя милка загуляла и от эльфа понесла» сойдет?
– Кхм. Лучше выбери что-то без участия эльфов.
Олник насупился:
– Как скажешь. А если стража нас все-таки остановит?
– Ну мало ли... Скажем, что пришибли двух чащобных эльфов и везем их домой, э-э, чтобы съесть. – Я звякнул кошельками в кармане. – Да ладно, просто откупимся. В первый раз, что ли, а, в первый раз?
Я затенил эльфийские лица парой трофейных шляп, и мы покатили. Только представьте себе: глубокий вечер, полная луна, редкие огни фонарей выблескивают на мокрых булыжниках, местами стелется туман, ничего так картина. Но только на этом полотне не должно быть никакого варвара, везущего двух провонявших бормотухой эльфов на подло украденной тачке!
Пожалуй, на этом месте я дам занавес.
10.
Утро, да-да. Здесь полагается написать что-то про то, как я проснулся, почесался, оделся, прошелся по комнатам виллы Бренка, разглядывая интерьер, может, поел, и вспомнил остаток вчерашнего вечера.
Вчера все прошло без сучка, без задоринки. Мы не встретили на нашем пути ни Охотников, ни стражи. Даже незаметно миновали частную охрану Холмов (прошел маленький дождь, и охранники, как надлежит всяким халтурщикам, попрятались в норки) Должен добавить, что охрана набиралась по большей части из отставников Ночной Гильдии. Таким образом, обитатели Холмов платили Гильдии за то, чтобы молодые зубастые воры обходили их владения стороной, а Гильдия обеспечивала потерявших квалификацию собратьев достойной заменой пенсии.
Мне пришлось растолкать эльфа, чтобы он указал путь к вилле, потом я растолкал его еще раз, чтобы он назвался и позволил челяди нас впустить. У Бренка прислуживали коротышки. Видели бы вы их глаза, когда я ввез новых хозяев на тачке! Их глаза еще больше расширились, когда они учуяли аромат гномьей сивухи. Даже поджарые псы, ночные охранники виллы, и те, скуля, попятились от тачки, не дожидаясь окрика «Свои!».
– Господа загуляли, – сообщил я, толкая тачку по широкой аллее, обсаженной кустами розмарина. – Что делает с приезжими наш распутный город!