Значит, вот он, этот загадочный «кто-то», скупивший все наши векселя. Хрупкая девушка с утиным носом... Хорошая пощечина от богов.
– Ве... весь этаж? – Наверное, я выглядел жалко в этот момент. Даже наверняка. Если бы у меня были собачьи уши, я бы поджал их. Несмотря на внешнюю хрупкость, было в этой девушке что-то властное, твердое, как алмаз, и, кажется, безжалостное.
– Весь. – Она пронзила меня взглядом. Обладай он материальной силой, меня – точно вам говорю – пришпилило бы к стенке. Во всяком случае, туман в моей голове окончательно развеялся.
– И... Значит, вы тот... та, что купила контору Джабара? И общий склад? И примерочную? И обе подсобки?
– Он задолжал побольше вашего. Слесари ждут внизу. Сразу после того, как вы... уйдете, мы поменяем замки. И чтоб без этих ваших штучек! Я наводила справки и знаю, что вы накоротке с городскими ворами! Так вот: только посмейте, вы меня поняли? – Тонкий пальчик с коротким лакированным ногтем закачался у моей физиономии.
– Позвольте нам забрать хотя бы некоторые вещи...
– Ничего! Ни единой!.. – Она покрутила головой. – Ни единого осколка. Ни одной бумаги. Я знаю, что приставы, которых вчера отправили для описи имущества вашей конторы, попали в скверную историю! Проще говоря, какие-то темные личности избили их до потери сознания, раздели и сбросили в сточную канаву!
– Что? Не может быть! Что вы говорите! Какая ужасная новость!
– Не прикидывайтесь дурачком, Фатик Джарси!
– Но я... – Я развел руками, от чего татуировка вновь открылась. – Харашта – опасный город. Вы знаете, не далее чем позавчера тут был ограблен сам патриарх Атрея Зигмунд Керван! – Я умолчал о том, в каком именно заведении с патриарха стрясли лишний жир. – Надеюсь, с приставами все в порядке? То есть – ну, они... э-э... живы?
Эмоции легко отражались на ее подвижном лице, на сей раз это было неподдельное сочувствие: брови изломились, углы рта опустились:
– Разумеется!
Угу, мне это тоже известно. Джабар хорошо поработал.
– Я оплатила их лечение из своего кармана, и теперь внизу ждет новая судебная команда. И только посмейте... вы поняли? – посмейте прихватить хотя бы швабру, и я вам устрою пышные похороны!
Весь этаж. Контора. Склад. Подсобки. И приставы внизу. А мы думали сегодня убраться без особой спешки, прихватив кое-какие вещички. Джабар успел сбежать, он ведь не пил уракамбас. А я пил. Вдобавок где-то посеял фамильный топор.
Я нахмурился, стараясь выглядеть не слишком свирепо:
– Похоже, вы выставляете нас буквально без штанов, добрая фея.
Добрая фея с готовностью кивнула:
– Теперь я вижу, что вы сами довели свои дела до ручки и не заслуживаете милосердия. И не надо передо мной лебезить!
Лебезить, называя ее «доброй феей»? Небеса! Я закатил глаза к потолку. Женщины без чувства юмора – это особенно тяжелый случай. Глупая – да, истеричная – пускай, но вот когда нет чувства юмора, от такой дамы я улепетываю во все лопатки.
– Ну, э... отдать швабру, не такое уж большое милосердие, леди. Возможно, именно с этим инвентарем я уже сегодня буду искать низкооплачиваемую, постыдную для мужчины работу.
Добрая фея снова кивнула. Золотистые волосы качнулись, и сквозь раздавшиеся прядки выглянуло заостренное ухо.
Эльфийка!
– ИИИХХХ-ХХХУУУ! – Мы подпрыгнули одновременно, причем девушка отлетела к самой двери, легко, как пушинка. Бледные пальцы ухватили воздух за плечом, но рука сразу опустилась. Интересно, что она там обычно носит? Дрессированного крокодила? Говорящего попугая? Или большую пудреницу с зеркальцем?
Интригующий чих повторился в платяном шкафу. Там кто-то завозился, потом раздался громкий стук, и низкий, злой голос проревел:
– Откройте, проклятые идиоты! Я сейчас... о-о-охх, начну буянить! Эркешш махандарр![2]
Моему рассудку понадобилось всего пару мгновений, чтобы узнать голос старого друга.
– Олник, минутку! – Я повернулся к девушке и мягко, почти без нервов пояснил: – Мой напарник. Какой-то негодяй запер его в шкафу, а он боится темноты, вообще-то.
Тарабб-бам!
Могучий удар сотряс шкаф. Створка выпятилась. Я рванулся вперед, превозмогая головную боль и тошноту, и успел повернуть ключ, выпуская узника.
На пол выкатился короткошеий массивный гном, пахнущий лавандой и перегаром. Волосы стрижены под горшок, бороды нет. Это всегда приводило наших клиентов в недоумение – как это, гном и без бороды. Олник охотно рассказывал, как однажды, спасая детей из горящего сиротского приюта, раз и навсегда потерял в пожаре бороду. Настоящая история была куда заковыристей. В ней фигурировали две гномши, лживые обещания жениться, обжигающая ревность и флакон магической бурды, называвшийся «растворителем». Страшная женская месть свершилась однажды ночью; с тех пор Олник начал бояться темноты, женщин и магии.
2
Расхожее гномье ругательство, дословный перевод которого заставит покраснеть самого бранчливого матроса. Человеческий аналог... Гм. Пускай будет «Черт побери!»