Вот вам и третья закавыка – кое-кто из команды воспринимал меня как деревенского олуха. В точности так, как делала поначалу Виджи. Впрочем, это было в порядке вещей и много лет назад. Некоторым (на самом деле, многим) сложно осознать и принять, что варвар умеет членораздельно выражать свои мысли и даже читать.
В знак приветствия я отвесил скупой кивок.
– Тепло нынче, – сказал Альбо.
Обожаю разговоры о погоде!
– Убунг, – проворчал я на среднем гоблинском. – Умгха угх! Углык уууу!
У него округлились глаза.
– Гритт Проклинатель! Я говорю – хорошая погода, на небе ни одной тучки!
– Воистину, сын мо…
Я рыкнул, вернее – даже рявкнул, словно невзначай. Я не его сын, а он мне не отче, это мы тоже вчера перетерли.
– Э-э, Фатик Джарси.
– А вы – Свирондил Альбо, служитель культа Атрея.
Я удовлетворенно кивнул. С монахом, пожалуй, в пути не будет особых проблем. Вот остальные… Ладно, поживем-увидим. Главное, сдерживаться и не пускать в ход кулаки раньше срока. И, черт, – оберегать людей во время похода, как и надлежит варвару Джарси.
Людей, и еще эльфов. И гномов.
Черт,[18] мне впервые, клянусь, попалась команда, состоящая из трех рас! Яханный фонарь, да в клановых летописях Мегарона, прочитанных мною в свое время от корки до корки, ни разу не встречалось упоминание о такой команде! Мои предки водили по горам и весям эльфов, водили (а иногда таскали) гномов, ну и людишек (только людишки обманывали варваров Джарси, такова уж гнилая людская природа). Иногда в команду набивались гномы и люди. Бывало, что в свору людишек затесывался эльф. Но ни разу варвар с гор Джарси не отправлялся в путь с командой, состоящей из трех доминирующих рас, две из которых испытывают друг к другу инстинктивную неприязнь.
"В лесу что-то сдохло", как сказал бы мой приятель Джабар.
Чутье в который раз сделало мне деликатный намек на то, что путешествие вряд ли будет приятным.
Прихватив со стола забытую кем-то охотничью шляпу, я вышел во двор.
Вечерело. Тени от частокола вытянулись кинжальными остриями. По главному двору "Полнолуния" бродили пестрые куры, молот в кузне выстукивал монотонный ритм. Под навесами, куда раньше заводили повозки с товаром, дремали собаки. Держиморды-охранники скучали возле распахнутых ворот. Парнишка-скотник, пошатываясь, кажется, совсем не от усталости, брел в направлении коровника, держа на плече навозную лопату.
Я прошел мимо конюшни, уловил похрапывание лошадей. Ах эльфы, эльфы. Они даже об этом позаботились. Для меня припасли двух коней. Оба были хороши, покладисты, и вполне годились для дальнего пути.
Они обстоятельно подготовились к походу, эти эльфы. Куда же они намылились, и зачем? И если старина Фатик поедет с ними, а он поедет, теперь ему некуда деваться, не вляпается ли он в дерьмо большее, чем в Хараште?
Вечернее небо не дало ответа на вопрос, хотя я задавал его, наверное, уже в тысячный раз. Ну, нет так нет.
В трактире тоже было немноголюдно (и когда я говорю – немноголюдно, это значит, что и троллей, и огров, и карликов с гномами там тоже не наблюдалось). Несколько деревенских забулдыг пересчитывали дырки в карманах над кувшином дешевого вина, пара проезжих в платьях купеческой гильдии ужинала в углу. И все.
Раньше стены украшали головы вепрей, лосей и оленей, на сцене, как не зайдешь, наяривали музыканты, а свет от ламп резал глаза. Теперь в трактире было тускло, пусто и глухо, точно после чумы, даже служки – из тех, что еще остались при Мельнике – бродили с понурым видом. Куда-то подевался и жирный котяра, любимец хозяина и всеобщий баловень. Может, ушел искать более хлебные места.
Однако в воздухе плыл запах баранины. Люди Мельника готовили ужин для всей нашей братии.
Надвинув шляпу на лоб, я прошел к стойке. Мельник, коренастый малый средних лет, сумрачно взглянул на меня:
– Так и ходи, яханный фонарь!
– Так и хожу. Олник сказал, ты вроде подыскал экипировку?
– Есть такое дело. Пиво будешь?
– Лучше вина.
Он поморщился, выбрал самую маленькую рюмку и нацедил мне красного. Себе налил кружку пива и, не сдув пену, опрокинул в глотку.
– Ух-х… Слушай, – он оглянулся, будто у стойки был кто-то еще кроме нас. – Мне тут птичка на хвосте принесла…
– Брось, говори нормальным языком.
Мельник поддернул нарукавники. Бездна раздражения и злости сквозила в этом жесте. Когда-то он был в числе лучших взломщиков Харашты, но тс-с, считайте, я вам этого не говорил.
– Кгм!.. Пока ты дрых, случился проездом человек из нашей любимой столицы.
Я насторожился:
– Ну?
– Последние новости, чтоб их разнесло и грюкнуло. Сказал, в городе творится какая-то муть.
– А точнее?
– Все кувырком.
– А еще точнее? – Мне представилось, как тролли, напялив деревянные щиты с портретами моих эльфов и вашего покорного слуги, бродят по городу, оглашая улицы воплями: "Разыскиваются!"
Мельник пригладил пышные седые бакенбарды.
– Кгм!.. Там все кипит, как в улье. Никто не понимает, что творится, но народ как на иголках. Началось с того, что вчера, аккурат в полдень, в гавань пришли два больших фаленорских корабля…
Я поперхнулся. Мельник довольно гыгыкнул:
– Да, это тебе не мелочь. И сразу понеслось шебуршение в Синдикате. Говорят, там была драчка, и кое-кого из синдиков даже прирезали. После… Ну, те кто видел, они рассказали, что оставшиеся синдики будто сошли с ума. И понеслось это безумие к главам гильдий, а потом все ниже. Но что происходит в действительности – никто не знает. А город бурлит.
Великая Торба! Неужели это все – из-за нас? Точнее, из-за моих эльфов? Ох, Фатик, крупно же ты нарвался! Ой, как крупно! Пора тикать, и как можно быстрее.
– Ты не говорил никому, что мы здесь?
Он оскалился:
– Да меня никто и не спрашивал. Не дуй на холодное, Фатик, я ученый, знаю что отвечать.
Я выхлебал вино и постучал рюмкой по стойке, однако Мельник сделал вид, что у него заложены уши. Вот жмот, а!
Однако, меня вдруг посетило откровение: неприятности, в которые я вляпался по милости эльфов, куда крупнее, чем… Скажем так: настолько далеко в адовы дебри моя фантазия не простиралась.
– Гритт, а Вортиген не дурак.
– Это который фаленорский император? Гнусный тип?
– Ага.
Мельник крякнул.
– Ну, слухи-то давно бродят, что он в сговоре с кроубскими пиратами. Торговцы Фаленора – они ведь спокойно пересекают Море. Навроде их военный флот охраняет, так мы и поверили, да! – Он почесал вислый нос. – Эх, что теперь с городом будет? А с моим заведением? Я ж так по миру пойду, вот увидишь.
– Прав был Олник, канамическое задушение… – пробормотал я.
– Ась?
Я перехватил его взгляд:
– Говорю: экипировка готова моя?
– А как же, да!
Он сморгнул, затем начал перечислять, загибая кургузые пальцы:
– Платьишко ситцевое – раз! Подвязки шелковые – два! Туфельки сафьяновые, бисером шитые – три. Ну и свисток, чтобы чудищ отгонять. Румян не достал, извини.
Извилистым коридором мы прошли в тайную кладовку, где по стенам были развешаны оружие и доспехи, а в ларях набросана всякая одежда. Мельник извлекал дополнительный заработок из того, что покупал и продавал оружие у проезжих, в том числе краденое. Я почему-то надеялся увидеть в кладовке свой топор… Пустые фантазии.
Кольчужный жилет, теплая шерстяная куртка, кожаная куртка с нашитыми стальными пластинами, пара сапог для верховой езды, плащ, перчатки, плюс хитрая перевязь для моих клинков. Я пристроил мечи за спиной, пошевелил лопатками, чуть ослабил ремни. Потом взялся за рукояти: мечи выскользнули из креплений, я чуть не своротил ими притолоку.
Мельник задумчиво смотрел на меня.
– И далеко собрались?
– О, в самую глубокую… А если честно – я не знаю. К черту на рога.
– Это у тебя в первый раз, чтобы не знал, куда идешь.
– Могу сказать только "да".