Их искали и нашли, взяли под стражу, и в конце концов расследование этого дела блестяще завершилось. Доказательственный раздел обвинительного заключения был составлен Турецким безупречно, и после нескончаемых затяжек, отсрочек и проволочек было назначено судебное разбирательство по этому делу. В общем, Турецкий мог не скромничать и не тушеваться — то была одна из самых крупных его побед.
И вот теперь суду предстояло вынести свой, в известном смысле исторический приговор.
3
Дело об убийстве главы банка «Виктория» Грозмани слушалось в судебной коллегии Мосгорсуда по первой инстанции на Каланчевке с соблюдением небывалых мер безопасности. Как-никак удалось разоблачить и загнать за решетку не только рядовых «быков» и «братков», но и совсем иную публику — троих с виду весьма респектабельных господ из числа российского истеблишмента, включая инициатора убийства Грозмани — хозяина крупной брокерской фирмы «Раздолье» и, как говорили, дальнего родственника одного из влиятельных вице-премьеров Никиту Горланова.
Впервые за все годы перестройки и постперестройки была выявлена и замкнута в стальное кольцо длинная цепь, которая свела в одном уголовном деле представителей всех слоев современного криминального сообщества. Она обнажила строение новейшей организованной преступности, где на одном фланге стояли примитивные уголовники, посредине — чиновничество, а на другом — их повелители из высших сфер финансово-политической олигархии.
Так что тут вполне могло разразиться всякое... Тем более, если бы на процессе вдруг зазвучали имена, лишь упоминание которых грозило бы самим устоям режима... Потому-то и были приняты беспрецедентные меры по охране прокурора, судей, свидетелей и самих подсудимых.
При входе в просторный зал судебных заседаний, где было полно представителей прессы, каждого входящего проверяли спецаппаратурой и просматривали насквозь, как перед посадкой в самолет на летном поле. Иных подозрительных выделяли и производили личный обыск, на что явившиеся на процесс матерые бандюги и надменные нувориши только снисходительно ухмылялись и лениво поднимали руки. Не идиоты же они в самом деле, чтобы являться во «дворец правосудия» при полной боевой выкладке?
Они неспешно входили и рассаживались в светлом зале суда, как полноправные хозяева, точь-в- точь как зрители-патриции в римском Колизее, собравшиеся от души поразвлечься на захватывающем и... забавном представлении боя рабов-гладиаторов. Сытые, самодовольные, роскошно одетые, они улыбались, они были безмятежно спокойны. И их нетрудно было понять: дело, которое, зачастую рискуя собственной жизнью, расследовали Турецкий и его коллеги, неспешно, но верно разваливали на глазах.
Да, и на этот раз все происходило, как стало обычным теперь — по хорошо отработанной и проверенной схеме. Судебные заседания по малейшим поводам вновь и вновь переносились и откладывались. Самые знаменитые и высокооплачиваемые столичные адвокаты цеплялись к любой чепухе, умело заманивали разбирательство подальше от сути дела в дебри велеречивого пустословия и ловкой хитроумной казуистики. Но главное — несмотря на все старания обвинения, куда-то один за другим пропадали основные свидетели, а те, что все- таки находили в себе мужество появиться в здании суда, вдруг словно под гипнозом начинали отказываться от своих прежних показаний, данных ими на предварительном следствии, и несли совершенную околесицу, отчего контуры страшного разветвленного сюжета размазывались и таяли на глазах. И если процесс еще продолжался, то только благодаря удивительной принципиальности и твердости председательствующего — известного московского судьи Корчагина.
Но, как бы то ни было, и малому ребенку было ясно, что происходит. Что за кулисами этого мрачного и циничного действа незримо стоят и творят свое искусство вельможные режиссеры, которых если что-нибудь и могло волновать в этом деле, то только не проблемы установления истины или поддержания репутации российской Фемиды.