– Где больная? – сурово осведомился муж-чина.
Я помахала ему рукой:
– Тут.
– Можете стоять? – спросил эскулап.
Напрашивался ответ: «Вы же видите», но я сказала:
– Совершенно спокойно.
– Почему в палате посторонние? – помрачнел медик.
– Я хирург, – ответила Катя.
– И что у больной сломано? – уточнил доктор. – Рука? Нога?
– Не травматолог, – пустилась в объяснения подруга, – я эндокринолог. И…
Но дядька не дал Катюше договорить.
– Только проблем со щитовидкой нам здесь не хватает. Почему вы стоите?
Я поняла, что вопрос адресован мне.
– А надо сидеть?
– Лежать, – отрезал врач, – молча и тихо. Понимаете, в каком вы состоянии?
– Ну, я пошла, – пробормотала Катя и стала бочком двигаться к выходу из палаты, придерживая рукой живот.
– Вам, наверное, трудно работать на таком сроке, – проявила женскую солидарность кардиолог, – похоже, вы вот-вот родите. На мой взгляд, прямо сегодня ночью.
– М-м-м, – пробормотала Катюша, – всякое может случится.
– Нет уж, останьтесь! – рявкнул мужчина. – Раз пришли, нечего удирать.
– Павел Семенович… – робко начала Наталья Федоровна.
– Ну? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, протянул дядька.
– Павел Семенович, – испуганно повторила кардиолог.
– Я уже пятьдесят лет Павел Семенович. Что вы хотите?
Наталья Федоровна испуганно замолчала, я села на кровать. Доктор снял с шеи фонендоскоп и стал прикладывать его к моей груди.
– Не слышу проблем, – сказал он через пару минут.
– Хрипы, клокотание, – перечислила Наталья Федоровна.
– Ничего похожего, – отрезал врач.
– Но только что… – залепетала кардиолог, – прямо в уши било.
– Не знаю, кто вас по ушам колошматил, но эта женщина здоровее бегемота, – заявил эскулап.
И тут Фира, согревшаяся под пуловером Кати, громко пукнула. По палате пополз соответственный запашок.
– Э… э… э… – забормотала моя подруга, – это совсем не то, что вы подумали… вообще не оно…
– Беременная женщина часто выпускает газы, это естественно, – изрек Павел Семенович и живо ушел из палаты.
Лицо Кати стало свекольного цвета.
– Нет! Я… не…
Фира пукнула еще раз.
– Не смущайтесь, дорогая, – приободрила Катюшу Наталья Федоровна, – мы с вами медики, не такое порой слышим-видим-нюхаем.
Я изо всех сил старалась сохранить серьезный вид. А Фира в самый неподходящий момент решила проснуться – пуловер на подруге заходил ходуном. Катя схватилась за живот.
– Ой, у вас роды начинаются, – занервничала кардиолог, – надо срочно перевезти вас в специализированное отделение.
– Ерунда, это просто усиленная перистальтика, – объяснила Катя и, легкомысленно убрав одну ладонь с «брюшка», начала чесать нос.
Фира с оглушительным пуканьем упала на пол и осталась лежать – наша черная мопсиха не любит лишних телодвижений. Она великолепно знает, что в случае планирования с высоты нельзя нервничать, вскакивать, вертеть хвостом. Хозяева сами наклонятся и поднимут собаку, чье жизненное кредо можно определить двумя словами: «Не суетись».
– Мама! Негритенок! – заорала Наталья Федоровна и молнией метнулась в коридор.
– Интересно, где и когда она училась, – засмеялась Катя. – Базовый курс акушерства и гинекологии обязателен для всех студентов медфака независимо от дальнейшей специализации. Наталья Федоровна не знает о том, что процесс родов долгий, за одну секунду младенец не появится? Она не заметила, что «новорожденный» покрыт черной шерстью, не обратила внимания на наличие у него хвоста. Очень странная женщина. Цеховая солидарность не позволяет мне осуждать коллегу, но, согласись, кардиолог… э… как бы это помягче выразиться… Ну, даже не знаю, как реагировать на ее поведение. Я впервые такую специалистку вижу. Может, она просто глупо пошутила?
Глава 3
В палату вошел Кирюша.
– Ты как раз вовремя, – обрадовалась Катя, запихивая сопящую Фиру в сумку. – Лампа, поздравь меня со счастливым разрешением от бремени. Ну, мы помчались. Надеюсь, Валера знает, какой у него странный кардиолог. Владелец этой клиники профессор Милов, мой бывший однокурсник…
– Можешь не повторять, – остановила я Катюшу, – отлично помню, что ты недавно говорила. Валерию принадлежит этот медцентр.
– Я это уже сообщила? – изумилась подруга.
– И кто из нас головой о пол треснулся? – захихикала я. – Чудесно знаю Милова, он всегда на твоих днях рождения поет и пляшет.
– Действительно, – пробормотала Катя. – Все, смываемся. Приду завтра вечером. Хотя нет, не смогу. Лиза притащит еду.