Секунду я в оцепенении смотрела на зверя. А тот неожиданно оскалился, обнажились крепкие белые зубы… Как бы вы поступили, нежданно-негаданно обнаружив рядом с собой ожившее чудище из компьютерной игры?
Я скатилась с матраса и забилась под кровать. Но тут же поняла, что поступила глупо: следовало вызвать медсестру, кричать, звать на помощь, а я молча спряталась в самом неподходящем месте.
В палате слышались разные звуки: шорох, топот, стук, покашливание. Край свисающего одеяла начал медленно подниматься.
– А-а-а-а! – завопила я. – Помогите!
– Эй, ты чего? – спросил знакомый голос.
Под кровать заглянул человек. Я выдохнула: это не енот, а Володя Костин, мой старинный друг, бывший полицейский, а теперь заведующий следственной частью нашей с Максом фирмы.
– Кого ты испугалась? – недоумевал он.
– Енота, – призналась я.
– Енота? – переспросил Володя. – Они живут в лесу. Извини, если разочаровал тебя, но по Москве такие зверушки не разгуливают. И уж совсем точно еноты не бегают по больницам. Вылезай.
Я выползла из-под кровати.
– Видела его, как тебя. На нем была розовая шляпка, фартук, в лапе он держал вместительный ридикюль.
– Ага, – протянул Костин, – модный весь такой.
– Судя по наряду, это была девочка, – заметила я.
– Здорово! – весело воскликнул приятель. – У тебя голова не болит?
О чем думает Вовка, мне стало понятно сразу.
– Никаких психических сдвигов у меня нет!
– Конечно, – кивнул Костин.
– Я рухнула с лестницы. Стукнулась головой.
– Упала, потеряла сознание, очнулась – гипс, – пробормотал Костин. – Не волнуйся, все наладится.
– Я прекрасно себя чувствую! – разозлилась я.
– Ни секунды не сомневаюсь в этом, – слишком покладисто произнес Вовка и взял мой айпад. – Что читаешь?
– В бродилку играю, – призналась я, – «Енот-вампир» называется.
– А-а-а, – протянул Костин.
Я ощутила себя полной дурой, но не сдавалась:
– Енот сюда заходил!
– В шляпе, фартуке и с сумкой, – кивнул Вовка.
– Да!
– А ты его испугалась, залезла под кровать…
– Струсила, – призналась я. – Он такие зубищи оскалил!
Дверь открылась, в палату снова без стука бесцеремонно ввалились тетки с инвалидным креслом.
– Как тебе не стыдно! – сказала одна. – Мы проверили, наш вызов оформлен в седьмую палату.
– Где младенец? – налетела на меня вторая.
– Негритенок, – добавила первая. – Куда ты его затырила, а? В шкаф запихнула?
– Это кто? – ошалело спросил Костин.
Я округлила глаза.
– Вова, они уверены, что я произвела на свет чернокожего ребенка. И хотят забрать нас с ним в медцентр.
– Здешние условия не предназначены для мамочки с дитем, – уже мирным тоном пояснила первая тетка. – А вы, понятное дело, папочка?
Я не выдержала и расхохоталась.
– Нет, конечно, – ответил Костин. – Если ребенок негр, то как у него могут быть родители европейцы?
– Гримаса генетики, – нашла ответ другая тетушка. – Нам все равно, кто какого цвета и почему, наше дело мамашу с младенцем в специальное отделение доставить.
Костин посмотрел на меня:
– Это тоже больные? Они с лестницы упали?
– Сам ты со ступенек навернулся! – обиделась женщина с инвалидным креслом.
В палату вошла кардиолог.
– О, – обрадовалась я, – вот и доктор, которая, похоже, перевозку вызвала!
– Вы кто? – спросила Наталья Федоровна у женщин.
– За роженицей прибыли, а она в отказ ушла, – заявила первая медсестра.
– И негритенка своего спрятала, – возмутилась вторая.
– Здесь лежит больная с сотрясением мозга, – объяснила врач, – родила другая. Где ваша подруга, Лампа?
– Уехала, – безмятежно пояснила я, – вместе с ребенком.
– Раз покинула территорию отделения, я за нее не отвечаю, – обрадовалась кардиолог.
– Женщина, вы чего нам тогда голову дурили? – налетела на меня пожилая медсестра. – Кучу времени потеряли зря!
– Я сразу сказала, что в палате нет младенца, – напомнила я.
– Неубедительно сказали, – зашипела тетушка с инвалидной коляской, – мы решили, что вы врете.
Костин вытащил удостоверение и помахал им в воздухе:
– Гражданки, полиция! Здесь проводится допрос важного свидетеля. Ступайте в коридор и там выясняйте, кто, кого, зачем, куда, почему и с какой целью позвал.
Кардиолог и обе тетушки ойкнули и исчезли.
– Хорошо, что никто из них не попросил раскрыть «корочки», – улыбнулась я, – иначе бы прочитали, что ты из частной структуры, и не отстали б от меня, пока я им младенца не отдам.