Джехов посмотрел на Марию и подал той знак. Девушка едва заметно кивнула, подумала несколько секунд и локтем опрокинула вино себе на белое платье.
- Ах, папенька, я такая нерасторопная, – извинилась Маришкина. – Позвольте переодеться? Петр дал согласие.
Она спешно пошла к выходу из столовой. Ваня с одной из видеокамер пошел за ней. Когда Мария проходила мимо Джехова, случилось то, чего ожидать не мог никто. Он с шипением вскочил, опрокинув при этом стул, и отошел как можно дальше от девушки. Все глаза удивленно обратились на него.
- Прошу меня извинить. На дух вино не переношу, – пояснил Андрей, ничуть не смутившись. – В детстве был один неприятный случай.
Присутствующие понимающе закивали.
Когда Мария в новом платье села на свое место и подала знак Джехову, тот допил свое шампанское и уронил стакан на пол. Он разбился вдребезги.
- Приношу свои извинения. Попрошу принести мне другой бокал.
- Конечно, – ответил хозяин дома. – Гавриил! Принеси гостю другой стакан. Немой садовник, и, по совместительству, слуга, пошел на третий этаж в кухню, где готовили еду и хранили посуду. Проходя мимо покоев Лилии, он заметил, что дверь приоткрыта, чего никогда не бывает.
Садовник хотел прикрыть ее, но в щель увидел такое, от чего оцепенел от ужаса. Он в отчаянии забежал в комнату, и его глазам предстала поистине страшное зрелище: Лилия лежит в кровати вся в крови, а из груди у нее торчит кухонный нож. Гаврюша в отчаянии вытащил нож, чтобы показать, что случилось, и побежал вниз. Невидимый, но довольный Ваня, снявший это, и то, что происходило до появления садовника, терпеливо ждал следующих посетителей покоев.
А внизу происходило следующее, что, кстати, не забывала снимать Настя:
- Петр Алексеевич, – начал один из гостей. – Мы от всего сердца желаем Вам долголетия, процветания, любви, ну и, конечно, богатства, как материального, так и душевного!
- Благодарю Вас, Иван, за то, что выразили всеобщее мнение. – Взял слово Андрей Джехов. – И все же, я хочу добавить от себя, что в семье нередко случаются ссоры из-за пустяков. Петр, надеюсь, Вы и Ваши близкие станете исключением. Но если кто-то уронит яблоко раздора, и никто его не найдет, можете смело обращаться ко мне, Андрею Сергеевичу Джехову, непривлекательному другу семьи Маришкиных.
Петр Алексеевич Маришкин встал со своего почетного места, чтобы поблагодарить собравшихся.
- Спасибо вам, дорогие гости, за то, что все…
И тут ворвался Гаврюша. Настя сняла то, как он мычал, махал руками и кивал головой. Все расценили эти движения не в пользу садовника.
- А-а-ах! – послышался визг полной дамы в корсете, которая тут же свалилась без чувств.
Петр Алексеевич шагнул к перепуганному Гавриилу, схватил того за шиворот и пробасил:
- Что ты натворил, паршивец этакий?! Пойдемте, – это уже относилось ко всем присутствующим. – Посмотрим, что случилось.
Когда они пришли к умершей Лилии, все окончательно утвердились в виновности садовника. В руке у убитой был клочок темно-русых волос. Хозяева и гости перевили взгляд на взъерошенные волосы Гаврюши и все поняли.
- Убийца! – накинулся на него Петр. – Богохульник! Дитя Сатаны! Как ты посмел совершить такое тяжкое преступление?! Как ты посмел пойти против хозяев?!
- А я думала, – причитала пораженная ударом Екатерина Маришкина. – Что ты хороший мальчик, Гавриил! Взяла в слуги, кормила, поила, позволяла навещать семью, а оказалось, пригрела змею на груди!
- Милая, успокойтесь, Вы ни в чем не виноваты!
- Она была таким замечательным человеком, и такой хорошей сестрой! – заливалась слезами Мария. – Вы плохой человек, плохой, не прощу вас!
- Мы собирались пожениться… – голосом мертвеца сказал жених Лилии, Владимир. – Купить дом за городом, нарожать детишек, жить долго и счастливо и умереть в один день… Все это кануло в лету из-за тебя! – и он в ярости накинулся на Гавриила, пытавшегося в течении всех обвинений что-то объяснять и возражать путем мычаний и жестов. Владимира отстранили от обвиняемого, дали Гаврюше перо, чернила, бумагу, и сказали написать, что он хочет донести до всех в свою защиту.
Когда садовник закончил писать, он передал листок Петру Алексеевичу, и тот зачитал всем написанное:
« Я, Смоленов Гавриил Александрович, абсолютно невиновен в убийстве прекрасной Лилии, дочери знатного Петра Алексеевича и обворожительной Екатерины Игоревной. Когда я шел за бокалом для гостя, то увидел, что дверь в спальню открыта, и подумал, что надо закрыть. Когда я подошел ближе, то невольно в щелочку увидел Лилию, неподвижно лежащую на кровати. Я было подумал, что ей плохо, и надо вызвать семейного врача. Зашел в комнату и увидел Лилию на кровати с ножом в груди. Я понятия не имею, как клочок моих волос оказался в руке у прекрасной дамы. Наверно, убийца каким-то образом срезал их».
- Убийца срезал?! – в ярости завопил Петр. – Убийство произошло недавно, а значит, ты подозреваешь кого-то из присутствующих здесь честных людей? Да как у тебя совести хватает клеветать на леди и джентльменов, собака ты эдакая! Приоткрытая дверь? Случайно увидел? Врач? Срезанные волосы? По-твоему, мы должны в это поверить? Да ты наверняка завидел какого-нибудь слугу в коридоре, испугался, и побежал прочь. А когда понял, какую оплошность совершил, было поздно, тебя все увидели. И ты притворился, будто не виноват, так? Честной народ, – обратился он к гостям. – Как считаете, где поставить запятую в «Казнить нельзя помиловать»?
Все присутствующие закричали хором «Казнить! Казнить! Казнить!»
- Решено. Завтра в полдень ты будешь повешен. Извините, дорогие гости, – сказал Петр Алексеевич, – что доставили вам такие неудобства. Надеюсь, вы простите меня и придете на похороны моей драгоценной дочери.
Гаврюша молча рыдал, беззвучно открывая рот, и молился. Все хозяева разошлись по покоям, а гости отправились по домам, все, кроме Джехова. Он спустился на улицу, в сад и стал смотреть на закатное небо. Невидимые глазу подростки спустились за ним. На улице было тихо.
- А я-то весь день ждал, – неожиданно произнес Андрей. – Когда же вы придете. Что вы тут выискиваете, невидимые детишки?
Ребята похолодели от ужаса. Как? Как он их заметил? Неужели невидимость спала? Нет, свои руки-ноги они не видят, да и друг друга тоже. Что же им делать? Это же опаснейший монстр за два столетия, а их трое жалких человечков, едва освоившихся со своими силами. О чем они думали, отправляясь сюда? Эх, прав был Сережа. Сережа… Он бы что-нибудь придумал…
- Чего хвосты поджали? – торн вовсю наслаждался их изумлением. – Думали, вы такие одни? Путешественница во времени, Анастасия Зерцина, а? Думали, я вас не вижу? Какая наивность. Было бы смешно, если бы не так грустно… Я заметил вашего парнишку, когда он стоял около покоев погибшей и спокойно смотрел на приговор Гавриила. Как планируете выжить?
У Насти коленки подогнулись от страха.
- Мне не очень удобно разговаривать с пустым местом. Давайте сядем, поговорим.
Зерцина не настолько глупа, чтобы открыть их единственное преимущество.
- Единственное преимущество, говоришь? – переспросил Джехов.
Анастасия готова была упасть в обморок. Этот гад еще и мысли читает?!
- Нет, мысли я не читаю. Просто это то, о чем обычно думают людишки в таких ситуациях. Я вас все равно вижу, мутно, расплывчато, но вижу. Анастасия, ты умная девочка, не заставляй меня идти на крайние меры. Сними невидимость, – потребовал монстр.
Настя перепугалась не на шутку. Открыть свое маленькое, но все же преимущество перед врагом? Но кто знает, что он с ними сделает, если она ослушается. Зерцина сняла защиту.
- Хорошая девочка.
====== Глава 14 ======
На друзей Настя смотреть не собиралась, иначе разрыдалась бы на месте.
- Итак, с чего же мне начать? – торн задумчиво потер подбородок. – Ах, можно вопрос?
Настя не ответила.
- Что это за предметы вы носите? Черненькие, квадратные, с какими- то ружейными дулами спереди?