Её пытались сманить хозяева других баров, но, к вящему облегчению Санни, она отказала всем. Ей хватало пяти-шести номеров за ночь. Боялась за голос, если честно. Тем более что хозяин бара после услышанных нескольких предложений со стороны удвоил ей оплату выступлений. На житьё хватало. Чего же больше? Между выступлениями она сидела в уголочке и тихонько, не мешая болтовне присутствующих, репетировала следующее выступление.
В гримёрке она обычно ютилась в уголке, рядом со столиком Юджины. Тут же — на краешке трельяжа, громоздилось хозяйство Луис: плоская банка театрального грима, чтобы подчеркнуть кривой шрам; помада и вирт. Сейчас, после последнего выступления, Луис интересовал только вирт.
Едва она протянула к нему руку, с плеча съехал Прести и обвил кисть. Тяжело, но мягко и тепло. «Муфточка!» — фыркнула Луис. И взяла вирт. И нахмурилась: вместо ожидаемого сообщения — пустой экран. Она даже перепроверила: последняя запись — та, что обычно оставлял Дэниел перед своим вечерним ожиданием у её двери. То есть: «Я здесь». А вот привычной фразы: «Жду!», которую он оставлял, дожидаясь её по утрам у порога в бар, нет.
Прести что-то тихо проскрипел.
— Сейчас-сейчас, — рассеянно сказала Луис.
На всякий случай, если Дэниел по каким-то причинам опаздывает, она решилась сначала положить гитару в футляр, а потом ещё раз посмотреть, не появится ли новое сообщение. Едва гитара оказалась у неё в руках, Прести немедленно съехал на гриф. Пропели струны. Девочки оглянулись и увидели дракончика.
— Ой, кто там пропел! Прести, миленький!
— Лапочка! Прести! Иди к нам! У нас яблочко есть! — сразу засюсюкали девочки, ожидавшие в гримёрке выступления.
Ласкового, хоть и хулиганистого Прести хорошо знали в баре. Девочки всё удивлялись, каким образом Луис удалось приручить неприручаемого зверька. Уже в первый день своего пребывания в барной гримёрке Прести очаровал всех, принявшись нюхать всё, что под нос попало, — и в результате обчихал всех. Очарование чихающей плоской мордочки с вытаращенными от усилия глазищами оказалось непреодолимым. Гримёрка хохотала, выла от смеха, плакала навзрыд, а лохматое существо только таращилось на всех и продолжало чихать. За месяц Прести адаптировался к жутким запахам и лазил по всем столам, любознательно определяя, что он успел понюхать, а что новенького принесли ему на обследование.
Поняв, что дракончика отвлекли и он помчался к поманившим в надежде поживиться вкусненьким, Луис снова взялась за вирт. Пусто. Что делать? Некоторое время она задумчиво смотрела на пустой экран, а затем сама решительно вызвала Дэниела. Режим ожидания. Тишина. Она пробовала ещё раз и ещё… Тишина. Пока ещё только не понимающая, что случилось, она вдруг задумалась. Неужели он снова пил? Она помнила его пьяным только раз — в ту ночь, когда он спас её от бандитов, убивавших Прести. Но время от времени беспокоилась, как бы он снова не напился.
Нет. Не может быть, чтобы он напился…
Она подняла глаза как раз в тот миг, когда вернулся Прести. Дракончик с края столика скрипнул на неё вопросительно.
— Дэниела нет, — неожиданно для себя пожаловалась она ему шёпотом. — Не знаю, что делать. Сейчас идти одной — страшно. Темно ещё. А до утра здесь ждать не хочется.
Прести сел на краешек основательней, будто собирался слушать хозяйку дальше, но Луис уже усиленно думала. Теперь, когда нежданно-негаданно выпало свободное время на подумать, она начала кое-что вспоминать. То, на что почти не обращала внимания раньше. Девушка втиснулась в свой законный уголок гримёрки и насупилась.
В последнее время с Дэниелом что-то происходило. Провожая её, он иногда был каким-то… сосредоточенным настолько, что даже не слышал, как она к нему обращалась. А потом переспрашивал. А наутро приходил то с синяком на челюсти, то с разодранной кожей на скуле. И это совпадало: вечером — сосредоточенный, утром — будто подравшийся. В остальные дни он оставался обычным. Кстати, в первый раз, когда такое произошло, он так и ответил: ночь была трудной, пришлось силой выволакивать буянившего клиента из бара, где он, Дэниел, и работает вышибалой. Луис тогда посочувствовала ему и больше не спрашивала, чувствуя, что такой разговор ему неприятен.
И только сейчас она совместила два наблюдения: сосредоточенность Дэниела и спустя несколько часов следы драки. И только сейчас подумалось: он — что? Знает, когда в его баре появится буйный клиент?