— Пока ответить могу одно, — бесстрастно сказал Дэниел. — Получи старый Логан ваш концерн в личное пользование, он получит и контракт Луис. Вы предлагаете нам невыгодные условия спасения вашего концерна.
— То есть нет значения, беседую ли я с вами, или нет, — тоже почти равнодушно ответил куратор.
— Ну почему же? — приподнял бровь Дэниел. — Вы сделали первый шаг к нам. Старый Логан готов выслушать ваши предложения.
Воспрянув, как ни странно, куратор поднялся из кресла, кивнул и спросил перед уходом лишь об одном:
— Есть ли возможность, в связи с ситуацией «Тайра — Луис», пока не начинать скандала? На данный момент этот скандал для концерна будет… лишним.
— С нашей стороны скандала не будет, — заверил его Дэниел, вставая, чтобы проводить его к выходу. — Простите и наш интерес. Каким образом вы собираетесь убрать из той же ситуации Тайру?
— Для всех поклонников Тайра становится примерной женой Горана… — Куратор споткнулся, но, помедлив, закончил: — За которым она сейчас самоотверженно ухаживает. И Тайра уходит из мира искусства, чтобы создать образ примерной жены и… — Он опять споткнулся, не выдержал — оглянулся на Луис. — И чтобы стать матерью, — как-то потерянно обронил он.
Девушка с трудом удержала улыбку.
Вряд ли… Тайра всё равно что-нибудь придумает. Или устроят фальшивую аварию, в результате которого «певица» «потеряет» ребёнка. Или будет выкидыш в результате нервного перенапряжения… Ну, в результате того, что придумают кураторы Тайры. Лишь бы не пострадало доброе имя концерна.
Вернулся Дэниел, провожавший куратора.
— Ты как? Не расстроилась?
С порога прошагал к ней, обнял, поцеловал. Она улыбнулась. Поцеловал уверенно, как человек, который уверился в необходимом для себя. Поцеловал нежно…
— Не расстроилась. Всё нормально. А теперь мы уедем? На Кэссию? Да?
— Нет, придётся выждать ещё пару дней. История имита Тайры, — он усмехнулся, — ещё не закончена. Будет поставлена ещё одна точка. То, что Тайру её кураторы вытащили из глубокой выгребной ямы, только начало. Неужели ты поверила, что она и впрямь сидит у кровати искалеченного Горана и льёт слёзы, ухаживая за ним?
— Ты думаешь, что она…
— Да, я думаю, что она вот-вот появится у нас.
Тайра появилась к вечеру. Приехала на машине — сама за рулём. Как всегда, прекрасная и… высокомерная — последнего, конечно, её фанаты не видят. Когда управляющий домом сообщил о её приезде Дэниелу, тот велел проводить её в тот же кабинет, в котором принимал куратора.
А затем сам поднялся в этот кабинет. Там уже ожидала Луис. Она с тревогой спросила:
— Дэниел, мне нужно присутствовать при этом разговоре?
— Нет, — неожиданно жёстко сказал он. — Я бы не хотел.
Прикусив губу, она посмотрела в его неожиданно обеспокоенное лицо. Таким она его давно не видела. И мгновенно приняла решение.
— Тогда я останусь.
Теперь он уставился на неё, ещё более встревоженный. Но думал недолго. Тайру уже вели в кабинет. Поэтому он взял Луис за руку и отвёл её в самый дальний угол кабинета, который оказался плохо освещённым, отчего сидящий в нём, особенно неподвижный, становился совершенно не заметным. Здесь Дэниел усадил девушку в кресло и предупредил:
— Ты будешь сидеть здесь спокойно, что бы ни произошло. Поняла?
— Да, — насторожённо ответила Луис.
— С Тайрой разговариваю только я. Это ты поняла?
— Да.
Он взглянул на девушку так, словно боялся, что она не выполнит данных ему обещаний. Она кивнула и села в кресло глубже. Он вздохнул — и быстро подошёл к зеркалу, у которого неожиданно взлохматил свои элегантно стриженные волосы. Затем успел подойти к панели выключения света и погасил несколько светильников. Кабинет погрузился в странный полусумрак, в результате которого Луис совсем исчезла в тенях.
Она с недоумением следила за всеми его манипуляциями. Даже хотела спросить, что всё это значит. Но удержалась от вопроса, понимая, что сейчас ему не до неё.
Дверь открылась. Сопровождающий «певицу» охранник объявил:
— Госпожа Тайра! — И, закрыв за нею дверь кабинета, ушёл.
— Добрый вечер, Тайра, — приветливо сказал Дэниел и махнул рукой на кресло. — Прошу вас — садитесь.
Но Тайра остановилась у двери. Словно застыла. Одетая странно, непривычно для глаза Луис в тёмное, да ещё в брюки, да ещё спрятав белокурые длинные волосы — собрав их в тугую скрученную «шишку» и замотав в какую-то тёмную штучку, певица, будто забыв, что принадлежит светскому обществу, уставилась на Дэниела. Луис начала понимать, что Дэниел заранее знал, что с приходом Тайры произойдёт нечто. Но что он подозревал?.. Почему не сказал ей?
И откинулась в кресло, вжалась в его спинку, услышав шёпот Тайры, колючей молнией пронизавший всё её тело:
— Ты мёртв…
И — тишина… Дэниел, всё ещё полуобернувшись к странной гостье, стоит в напряжённой позе. Что происходит? Луис затаила дыхание. Что происходит…
— Я жив… — прошептал Дэниел, не двигаясь. И его шёпот ударил по напряжённому слуху почти так же, как страшный шёпот Тайры.
— Ты должен был умереть…
— Это ты виновата, — всё так же тихим, но отчётливым шёпотом выговорил Дэниел. — Ты! Ты никогда ничего не умела делать хорошо. Ты не умела петь, хотя рвалась на сцену. Ты не умела стрелять, хотя взяла неплохое оружие.
— Я не виновата, — прошептала Тайра. — Ты быстро двигался…
— Человек никогда не будет сидеть, дожидаясь, пока его застрелят.
Пространство перед глазами Луис покачнулось. Сквозь смутные очертания обстановки плохо освещённого кабинета она увидела комнату Дэниела там, на Кэссии. Увидела его кушетку. Увидела его самого, безнадёжно распластавшегося на кушетке, с чёрным, влажным пятном на животе…
На этот раз первым заговорил Дэниел. Опять шёпотом.
— Зато тебе удалось убить того громилу. Как ты это сделала?
Она засмеялась — беззвучно. И победно.
— Этот дурак, — зашептала она радостно, словно рассказывая анекдот, — стоял долго у двери в твою конуру. Я вышла и пригласила его войти. Он решил, что я твоя женщина. И вошёл. А потом появилась эта дура. Я знала, что с нею бывает, когда она испытывает слишком сильные чувства. Она тебе ничего не рассказывала о том, как я ударила её? Как моя секретарша бросилась за ней, чтобы остановить её? А там было темно… Там было очень темно-о… — с наслаждением прошептала Тайра, сияя от воспоминаний. — И я убила её, а потом эта дура очнулась… Как она улепётывала — аж пятки сверкали… Я потом жалела, что она сбежала, потому что убивать человека — это такое удовольствие… Такое… Можно было ещё раз попробовать, а свалить на неё. Её бы всё равно вытащили… А когда я вытащила у этой дурёхи нож… Ничтожество… Этот нож был таким… И я ударила этого толстого дурака… Как я ударила его… Как нож вошёл в его мясо… Я это чувствовала — и это было наслаждение, знать, что даруешь смерть… И он упал. А ты говоришь, что я не умею… — И ту она замолчала и снова удивлённо вгляделась в Дэниела. Почти обиженно она снова спросила — всё тем же шипящим шёпотом: — Почему же ты жив? Я так хорошо прицелилась…
Дэниел стоял всё это время в шагах пяти от неё.
— Меня убить нельзя.
— Можно… — Она сунула руку в карман и почти по-детски похвасталась тем же шёпотом: — Посмотри, какая штука у меня есть. Теперь я убью тебя насовсем… А потом найду эту дуру, и она поверит, что убивала она.
— Меня убить нельзя…
Она вскинула руки с зажатым в них пистолетом. Вскрикнула от боли, когда Дэниел ногой вышиб у неё оружие. Пистолет упал с сухим стуком… Мгновение — Луис решила, что Тайра теперь замрёт, понимая, что произошло… Но следующее мгновение — и Тайра бросилась на Дэниела, словно всерьёз решила, что сможет совладать с мужчиной, который сильней её. Больше она не шептала. Звенящий хриплый визг обезумевшего зверя резал уши. В первом же броске Дэниел поймал её, но угомонить взбесившуюся Тайру было трудно. Она рвалась, пиналась, пыталась бросаться на него, кусалась, оскалившись диким загнанным зверем. Человеческого в ней осталось мало. Время от времени видя её искажённое безумием лицо, Луис от ужаса закрывалась руками и отворачивалась.