Наши тела соприкоснулись, подогревая и без того шальной настрой. Поцелуй выходил жадный и нетерпеливый. Дима рычал и напрягался, глаза чуть ли не кровью наливались. Он сейчас очень сильно изменился, превратился в своего рода животное, чего я раньше никогда не замечала. И вроде бы надо спросить в чем дело, но это такое возбуждающее зрелище, что все вопросы покатились к чертям. Я дергала бедрами распаляя в нас еще большее желание.
— Твою мать, Даша, — все, что он мог сказать перед тем, как поддеть пальцем шорты и резинку трусов.
Одним рывком оставил меня без одежды и сбросил свою. Его тело становилось горячее с каждой минутой. Коленом он раздвинул ноги, выпрямился и болезненно стиснул талию. Без предупреждения он вошел до самого основания, что я прикрикнула и моментально выгнулась в спине. Такого я никак не могла предвидеть, но вышло ужасно круто. Он имел меня быстро и грубо, я даже ухватилась за спинку дивана, закатывая при этом глаза.
— Открой глаза и посмотри на меня, — черт, только не это.
Не то чтобы я стеснялась или еще что-то, просто это самая нереальная вещь, которую он просит. Заметив, что я не выполнила просьбу он остановился. Я непонимающе открыла глаза и встретилась с ним взглядом, доволен собой.
— Так-то лучше, — он возобновил свои умопомрачительные движения.
Гением быть не нужно, стоит мне закрыть глаза он будет останавливаться. Я всеми силами старалась смотреть на него и все больше гнулась в спине. Одно его слово «кончай» и меня два раза просить не стоило, на пике я выкрикнула его имя и обмякла. Он получил свою дозу следом и упал по правую руку от меня. Меня немного потряхивало от такого жесткого секса, первого в моей жизни. Дима укрыл нас одеялом, которое я оставила на подлокотнике утром и вскинул руку, чтобы я могла улечься ему на грудь и быть ближе.
Спустя пару минут моё дыхание стало ровным, и я приподнялась на локте, заглядывая в умиротворенное лицо парня. Глаза полуприкрыты, на лице улыбка. Кажись лучше момента и не придумаешь, пока я не завела старую пластинку.
— Что между нами происходит? — он снова запустил руку в волосы, как вчера и шумно выдохнул.
— Опять? — видимо он почувствовал, что разговор неизбежен или просто не было сил отбиваться от меня. — Тебе не кажется, что рано говорить о таком?
— А, по-моему, в самый раз, за все это время кроме вопроса «что ты со мной делаешь» я ничего не слышала. Так может пора ответить на этот вопрос? — я укуталась в одеяло и села на диване лицом к нему.
— В данный момент у меня нет ответа на него, — он сел на край и опустил голову, разговор его нервирует и это видно по напряженной спине.
— А он вообще планирует появиться в ближайшее время? Я просто не совсем догоняю на какой стадии отношений мы находимся и есть ли они вообще. Кто я для тебя? — старалась говорить, как можно спокойнее, но иногда вскрикивала, за что мысленно ругала себя.
Ссориться не входит в мои планы, но видимо если разговор и дальше пойдет в тупиковой форме, этого будет не избежать.
— В смысле кто, моя девушка. По-моему, это очевидно, — раздражение в нем росло. Никогда еще я не видела его в гневе или проявляющего какие-либо чувства. Только усмешки и умиротворение.
— Мне нет, — вру, это ясно как белый день.
— Серьезно? Если ты думала, что я пользуюсь тобой, только чтобы иметь регулярный секс, то ошибаешься. Я подобной хренью не занимаюсь и прекратим уже этот разговор.
Он вскочил и ушел в комнату. Через пару минут, долгих для меня минут, он появился полностью одетый и накидывал на себя легкую куртку. Моё шоковое состояние ничем было не скрыть. Я хотела остановить его, но рот безмолвно открывался и закрывался, словно я рыба на суше. Его движения слишком резкие, дерзкие. На мгновение мне показалось, что он в гневе.
— Почему ты не можешь просто взять и сказать, что чувствуешь ко мне? Денис, между прочим, никогда не молчал, — сама не знаю, как выпалила эти слова, осознав я сразу зажала рот рукой. Я не просто все испортила, я кажись себе вырыла могилу.
Дима в полном шоке развернулся ко мне и видимо еле удержался, чтобы не пробить стену. Он закипал, и так все это соперничество действует не лучшим образом, так еще и я добавила масла в огонь. Сейчас рванет.
— Я не из тех людей, которые будут без устали проявлять свои чувства и утопать в бесконечных разговорах о них, — одевшись, он обернулся на меня все еще сидящую на диване в одеяле. — И даже для тебя я не сделаю исключение, извини. Либо ты принимаешь меня таким, либо не принимай никаким. А можешь снова упасть в объятия пресловутого Семенова, решать тебе.
Из последних сил пытается не сорваться. С каждым его словом я теряла дар речи. Изо всех сил пыталась унять дрожь в теле и не разрыдаться у него на глазах. В данной ситуации — это будет более чем унизительно.
— Надеюсь к моему возвращению ты все обдумаешь и наконец выбьешь из головы этот проклятый вопрос о чувствах.
Дверь за ним хлопнула, и я дала себе волю. Ревела как белуга. Даже не спросила куда он пошел и зачем. Чувствовала себя брошеной, ненужной. Все то время, что мы общались, казалось не найти мужчину лучше. Такой внимательный, всегда знает, что мне нужно было. Но сейчас это была самая темная его сторона, о которой мне было бы лучше не знать. Как в любой женщине, во мне зародилось любопытство откуда в нем это, но понимаю, что после сегодняшней стычки этот голод никто не утолит. Дмитрий Николаевич еще та темная лошадка оказалась. И, кажись, не найти дня хуже, я рыдаю в чужой квартире сидя голой на диване. Но это просто не наступило завтра.
Часть 15.
POV Дима
В очередной раз этот разговор ничем хорошим не заканчивается. Только сегодня он привел меня в бешенство. Я вылетел из квартиры весь на взводе, откуда у семнадцатилетней девчонки на уме такие вопросы? Хотя для ее возраста вполне нормально. Я не просто не готов на них ответить, я не хочу. Она столько всего не знает, что малейшая правда оттолкнет ее от меня. Какой бы сильной она не хотела себя показать, это не так. Для моей правды она не готова и вряд ли сможет ее принять.
Я довольно громко хлопнул дверцей своего горячо любимого авто и мысленно извинился. Повернул ключ в замке зажигания и просто рванул в места. Куда еду, зачем и когда смогу вернуться? Даже на эту элементарщину не способен ответить. В голове эхом отдает ее вопрос «Что между нами?». А что, в самом деле, между нами? Я же самолично заварил эту кашу, я сам заставил ее прийти ко мне в руки, а теперь не могу дать того, что она просит. Это ей следовало бы психануть и уйти. Перед глазами ее ошеломленное моим ответом лицо, ее хрупкое тело, завернутое в одеяло и подогнутые под себя ноги. Она готова расплакаться от моего колкого ответа, но мужественно терпит. Вероятно, сейчас прекрасные голубые глаза наполнились слезами. Вернусь я уже в пустую квартиру.
За всеми этими мыслями я и не заметил, как оказался на парковке одного из местных баров. Неоновая вывеска в свете дня не горела так ярко, но внутри уже слышался звон бокалов и пьяные разговоры «по душам». Чуть ли не пинком открыл дверь и вверху звякнул колокольчик. Но никому не было дела до меня, кроме барменши, которая прекратила протирать барную стойку и широко улыбнулась мне, приглашая занять стул напротив ее. Головой я сейчас мало думал и сел, куда она показала. Мне нужно остыть и забыться. Стереть из памяти этот вопрос и ее искаженное в ужасе лицо и тогда, наверняка, все станет хорошо.
— Какие люди, что на этот раз пришел заливать? — Марго коснулась моей руки и провела своими длинными ногтями, пытаясь вызвать хоть какие-то чувства, но пока безуспешно.
— Какая разница, двойной виски лучше принеси, — она и бровью не повела, знает, что, если спросить попозже, я с удовольствием расскажу.
Из дальнего угла ко мне прилетел стакан. Я покрутил его в руках и льдинки звонко забились о края стакана. Я пялился на темно-коричневую жидкость и думал, стоит ли начинать. То, что я не сорвался в прошлый раз не значит, что и в этот произойдет то же самое. Когда я узнал про Карину, то тоже оказался здесь и надрался как идиот, еще и к Даше завалился и проспал на ее диване до утра.