— Вдова ходатайствует о возбуждении уголовного дела об убийстве Орлинкова, — сказал он, — а поскольку вы вместе с нею писали заявление, то будьте добры развеять кое-какие мои сомнения, — и многозначительно улыбнулся, показав редкие крепкие зубы. — Возьмем, к примеру, орудие убийства. Экспертиза установила, что отпечатки пальцев на пистолете, который обнаружен на месте происшествия, соответствуют отпечаткам пальцев покойного Орлинкова.
— Убийца мог стереть свои отпечатки, — сказал Валентин. — И приложить к пистолету пальцы Андрея.
— Допустим, — сказал Сан Саныч. — Далее, при осмотре трупа не было обнаружено никаких признаков борьбы. И если принять версию вдовы, из этого следует, что убийцей мог быть только человек, к которому потерпевший относился с особым доверием. Либо кто-то из близких, либо друг, либо соратник.
— Правильно, — кивнул Валентин.
— Сюда же можно отнести и однокурсников…
Валентин почувствовал, как по лицу полыхнуло жаром, однако промолчал.
— Хотелось бы понять, — продолжал Сан Саныч, — что заставило потерпевшего в неурочное время, а именно в шестнадцать пятьдесят пять четырнадцатого октября, покинуть завод и отправиться домой… При этом потерпевший был поставлен в известность об опоздании поезда его личным секретарем. Как же случилось, что Андрей Никитич так рано оказался дома?
Валентин пожал плечами:
. — Может, секретарша все же забыла сказать ему?
— А может, именно в это время вы и встретились? — внимательно вглядываясь в глаза Валентину, проговорил следователь. — Между восемнадцатью и девятнадцатью часами?
— Каким образом? — не понял Валентин. — Я ж в это время еще находился в поезде!
— Не знаю, находились ли… — развел руками Сан Саныч, щурясь на Валентина. — Без ваших правдивых признаний прояснить это можно будет только в процессе расследования всех обстоятельств смерти Орлинкова…
Валентин усмехнулся:
— Вы что, хотите повесить на меня убийство Андрея? Зачем мне было убивать его? Он пригласил меня на хорошую должность, обещал квартиру…
Сан Саныч с сомнением качнул головой:
— К сожалению, следствию ничего неизвестно, какие намерения были у потерпевшего в отношении вас. Документально это нигде не зафиксировано. Зато хорошо просматриваются другие мотивы, которые могли руководить вашими поступками: устранив Орлинкова и вступив в законный брак с его вдовой, теперешней вашей сожительницей, вы получаете в свое пользование шикарную квартиру и все имущество потерпевшего…
— Ерунда какая! — отмахнулся Валентин. — И в мыслях не было…
— Однако ж версия такая выстраивается, и ее необходимо будет проработать, если вдова потерпевшего не возьмет свое заявление назад, — сказал Сан Саныч. — Не исключено, что со временем всплывет и другая версия: что вы действовали в сговоре с сожительницей, и в этом случае у вас могло быть предостаточно времени, чтобы замести следы…
— Да никакая Ида мне не сожительница! — вскинулся Валентин. — Не знаю, зачем это вам нужно, придумывать, чего не было!
— Ну, не будем, не будем! — усмехнулся Сан Саныч. — Во-первых, я не придумываю, а строю версии. Во-вторых, не имеет никакого значения, находитесь вы в настоящее время с вдовой потерпевшего в близких отношениях или нет. Знакомы вы с гражданкой Орлинковой-Зараменской уже давненько, и в сговор могли вступить когда угодно.
— Так… — Валентин сидел нахохлившись и глядел на следователя исподлобья. — Понятно. Вот только одно объясните: если я убил Андрея, или мы с Идой вдвоем это сделали, то зачем бы нам соваться сюда с заявлением? Андрея продолжали бы считать самоубийцей, а мы сидели бы себе спокойно…
— Я действительно этого не понимаю, — развел руками Сан Саныч. — Кстати, почему, вы только теперь решились подать это заявление? — спросил Сан Саныч. — Столько времени понапрасну потеряно…
— Так вы ж определили самоубийство, — сказал Валентин, — мы и поверили вам. Пока не раскинули своими мозгами.
— Ну что ж, — улыбнулся Сан Саныч. — Если вдова будет настаивать… Вам с нею придется очень тяжело. Возможно, что с вас, как с подозреваемых, мы вынуждены будем взять подписку о невыезде из города.
— Да я, например, и так никуда не собираюсь выезжать, — с усмешкой вставил Валентин. — Пожалуйста, хоть сейчас!