В начале седьмого Олег отправился на улицу Шаумяна, в гости к Вале Ерохиной. А по дороге думал о странностях своей Гелы, удивительно щедрой на любовь, безудержной в страсти, можно даже сказать ненасытной, и в этом отношении они с Олегом идеально подходили друг другу. Но всякий раз, когда после бурных, продолжавшихся далеко заполночь соитий они укладывались спать на ее огромной, в половину комнаты, кровати-«сексодроме», Гела, пожелав Олегу спокойной ночи, заворачивалась с головой в отдельное одеяло, и после этого Боже сохрани прикоснуться к ней до самого утра или ненароком слово сказать вслух. Как-то во сне Олег обнял ее, и был безжалостно выдворен с кровати на пол, где и провел остаток ночи. Другая ее странность — она упорно не желала выходить с Олегом из дому. За все время, что они были знакомы, ему ни разу не удалось вытащить ее ни кино, ни в кафе, ни просто по улице прошвырнуться. А на днях призналась, что в самый первый день их знакомства определила Олегу испытательный срок. Оставалось еще чуть больше месяца. «Пока что ты держишься молодцом, — сказала она, погладив его ладошкой по щеке. — Особенно не ропщешь на мой деспотический характер. Я уже начинаю думать, что мы могли бы стать неплохой парой. Другие со мной и месяца не выдерживали, уже вскоре начинали выяснять отношения, всерьез отстаивать какие-то принципы. Да пошли они в Думу со своими принципами! Я никого за руку не держу, и характер менять не собираюсь. Не нравится — скатертью дорога. А ты меня принял такой, какая я есть. Даже когда я бываю стервой и позволяю себе говорить с тобой оскорбительным тоном, ты не показываешь вида, что обижаешься. Ревнуешь меня к Киру и тоже не показываешь вида… — сообразив, что проговорилась, решила подсластить пилюлю: — Но это нисколько не унижает тебя, напротив, я все больше убеждаюсь в том, что ты настоящий мужчина…» — «Кто такой Кир?» — спросил Олег. И Гела вынуждена была сказать, что это ее давняя любовь, безответная, но такая необоримая, что до сих пор Кир чуть ли не каждую ночь является ей во сне. Потому она и не пускает Олега в свои сны. Она до сих пор надеется и ждет, что Кир однажды явится к ней наяву. Почему-то ей кажется, что их встреча произойдет неожиданно, на улице, и потому она пока воздерживается выходить из дому вместе с другим мужчиной. «Но ты, лапушка, уж очень-то не переживай, — сказала она. — Я ничего не могу поделать со своим сердцем, но Кир наверняка чувствует твое присутствие в моем доме, потому что приходит все реже и реже, последний раз я видела его четыре ночи назад…»
Разговор этот происходил четыре дня назад. Вчера Гела пожаловалась, что Кир наверное совсем ее забыл. При этом вид у нее был несколько смущенный.
— Знаешь, кого я видела прошлой ночью во сне?
— Кого?
— Тебя! И мне хорошо как никогда было с тобой!..
Однако и после этого она не пустила его к себе под одеяло. Правда, пообещала: если Кир опять не придет, она перестанет его ждать.
— Сколько можно!.. — и, поглядев на Олега ясными правдивыми глазами, пообещала: — Не переживай, Олежек, все будет хорошо! Я чувствую, что еще немножко, и твои шансы будут предпочтительней…
Дверь ему открыла — предварительно попросив показать в глазок служебное удостоверение — высокая рыжеволосая женщина средних лет, в легком цветастом халатике и с кухонным полотенцем в руке.
— Что-нибудь плохое? — с тревогой в усталых темных глазах негромко спросила она, оглянувшись на одну из выходивших в прихожую дверей. — Мы с мужем только сегодня приехали…
В прихожей вдоль стены стояли крупногабаритные клетчатые емкости, должно быть с товаром.
— Мне обязательно присутствовать? — спросила женщина, когда Олег сказал о цели своего прихода.
— Желательно, но если доверите…
— Пожалуйста, — с явным облегчением разрешила женщина и, обернувшись, крикнула — Валюш!..
— Что-о? — послышалось из-за двери.
— К тебе из милиции!
Немного погодя одна из дверей отворилась и в прихожую вышла грациозно-стройная милашка в таком же, как у матери, только покороче, ярком шелковом халатике. Сделав большие глаза, тут же виновато опустила их. Прикусив губку, замерла в ожидании.