— А зачем он мне? — спросила Лина. — Зачем мне входить в квартиру в отсутствие хозяев? Мы с Ираидой Леонидовной всегда предварительно созваниваемся.
— Логично, — миролюбиво покивал Брянцев.
Филипп поставил перед ними чашки с кофе.
— Сергей Алексеевич, можно вас еще спросить?
— Почему бы и нет? — Брянцев налил себе полную чашку.
— Ну, если судить по кинофильмам, то у следователей самая любимая фраза: «Здесь вопросы задаю только я!» — Савина помахала ресницами.
— Ради ваших красивых глаз…
— Спасибо! — кокетливо и нервно улыбнулась Савина, чашка с кофе в ее руке ходила ходуном. — Выходит, подозреваемой оказывается и Ираида Леонидовна?
— Формально — нет, — разъяснил следователь. — Пока что — нет.
— Только формально и «пока что»?
— Да, пока не будет вынесено постановление о ее задержании или не будет взята с нее подписка о невыезде за пределы города.
— Надеюсь, ее минует чаша сия? — вымученно улыбнулась Савина.
— В свое время определимся, — пообещал Брянцев, озабоченно прихмурив брови. — Возможно, и с вашей помощью.
Савина удивленно вскинула брови:.
— С моей? Мне кажется, вам больше могла бы помочь сама Ираида Леонидовна.
— Почему вам так кажется?
— Так ведь она оказалась на месте преступления чуть ли не в самый момент убийства. Она и Карташов. А я была далеко и ничего не знаю, кроме того, что уже вам сказала.
— Какой характер носят их отношения? — спросил Брянцев.
— Ида неравнодушна к Карташову. Даже больше: ради него она готова на все, — опустив глаза, проговорила Савина.
— Что значит: «готова на все»?
— Ну, так говорится. Ничего конкретного я не имела ввиду.
— Готова выйти за него замуж?
— Возможно.
— Сейчас отношения у них, кажется, весьма натянутые. Вам известна причина?
Савина сосредоточенно разглядывала свою ладонь.
— Я как-то не замечала… — едва слышно обронила она и подняла на следователя большие наивные глаза. — Обязательно поинтересуюсь!
— Поинтересуйтесь, поинтересуйтесь… — задумчиво пропел-проговорил Брянцев, подписывая повестку.
32. Провокация
По пути с завода Валентин прихватил в газетном киоске детективную книжонку и собирался худо-бедно скоротать с нею время. Но, как назло, уже во второй главе на сцену выскочила черноокая красотка с пистолетом в руке. Притаившись в подъезде, дождалась жертву, выпустила в нее (в него, генерального директора крупного четырехзвездочного отеля) половину обоймы, бросила пистолет, села в поджидавшую за углом машину и была такова.
Дальше читать расхотелось. Сунув книгу под подушку, Валентин оделся, вышел на улицу и пошагал к дому Изольды.
Миновала неделя с тех пор как Изольда улетела в Ростов. Уже скоро должна вернуться. Обещанного звонка пока нет — может, перед самым вылетом позвонит. Сказала, что вернется дней через десять, однако неподвластная сознанию сила повлекла его на улицу Шаумяна, и минут через пятнадцать он убедился в том, что Изольды нет дома: ее окна были темны.
В общежитии он застал Филиппа и Олега за игрой в подкидного дурака. На столе стояла опорожненная на две трети бутылка «Господ офицеров», и мерцали на помятой фольге остатки плавленого сырка.
— Извини, закуски тебе не оставили, — сказал Олег, разливая по стаканам водку, себе и Филиппу поменьше, Валентину — побольше.
— А я предусмотрительный! — Валентин извлек из карманов пуховика батон и пяток сосисок, разделся, подсел к столу. — По какому случаю пируете? Никак раскрыли убийство? — и потянулся рукой к своему стакану.
Филипп его опередил, прикрыл стакан ладонью, затем извлек из кармана повестку и вручил Валентину:
— Пока трезвый, прочти, что тут написано и распишись в получении.
Валентин глянул в повестку и матюгнулся в сердцах.
— Опять допрос? Сколько можно?
— А это уж пока не будет полной ясности, — сказал Филипп. — Вчера вы мило побеседовали, ночью следователь твою лапшу переварил, и у него появились к тебе новые вопросы.
— Подожди, какую лапшу? — вскинулся Валентин. — Какую лапшу?
— Обыкновенную, — осклабился Филипп. — Которую ты ему на уши вешал. Эта бабеночка… Ты почему-то забыл о ней упомянуть! Поди не случайно?.
У Валентина все внутри похолодело.