«Вот и все, — подумал он. — Сейчас про Изольду спросит…»
— У восемьдесят шестого, во дворе.
Брянцев смотрел на него неподвижным взглядом поверх очков.
— Если не ошибаюсь, вас интересовал четвертый корпус этого дома?
— Знаете? — Валентин почувствовал облегчение оттого, что больше не было надобности что-то скрывать.
Брянцев не спеша извлек из кармана подобранную в спальне записную книжку, развернул на столе платок и с помощью карандаша откинул пластиковую корочку.
— Карташов В. П… Ваша?
Валентин обреченно кивнул.
— Но почему она тут оказалась? Она была у меня в спецовке… Почему она тут?
— Брянцев многозначительно улыбнулся:
— Этого я пока не знаю! — и осторожно, двумя пальцами, извлек из записной книжки небольшую цветную фотографию, повернул ее к Валентину лицевой стороной. — Эта женщина вам знакома?
Валентин выскочил из кресла, как ужаленный.
— Не может быть! — завопил он.
— Садитесь, — Брянцев кивком указал ему на кресло и повторил вопрос: — Эта женщина вам знакома?
Валентин еще раз глянул на фотографию Изольды и уронил голову. Мотая ею из стороны в сторону, промычал что-то нечленораздельное.
— Не понял, что вы сказали! — прикрикнул на него Брянцев.
— Знакома, — придушенным голосом отозвался Валентин, не подымая головы. — Я люблю эту женщину. Но фотографию эту вижу впервые…
— Вот как? Она была в вашей записной книжке.
Валентин развел руками, вскинул голову и посмотрел следователю в глаза:
— Не знаю, как она туда попала. Хотите верьте, хотите — нет…
В этот момент в прихожей раздался звонок.
— Никуда отсюда не выходите! — предупредил Брянцев Валентина и пошел открывать.
Он передал криминалистам записную книжку, подождал, пока судмедэксперт не определил время наступления смерти — вчерашним вечером, между семью тридцатью и восемью тридцатью, — и вернулся в кабинет.
Валентин все это время просидел в кресле, облокотившись о колени и обхватив голову руками. Стоило ему вчера зайти попроведать Иду — они ведь не ссорились, — и, может, она сейчас была бы жива. Черти принесли эту Ларису, будь он один… Хотя вряд ли зашел бы, вряд ли… Он никак не мог себе представить Иду мертвой. И что ее труп лежит в соседней комнате. Перед глазами всплыло ее лицо с виноватой улыбкой и слезками на ресницах. «Неужели не видишь, не чувствуешь, не понимаешь?..» А он, слушая ее горячечный шепот, не смел смотреть ей в глаза и то и дело отводил их в сторону… И потом изо всех сил старался забыть ее последний, прощальный взгляд, когда он одевался в прихожей, чтобы уйти, как оказалось, навсегда… Хотя нет, не навсегда: вот же опять встретились…
— Успокойтесь, — сказал ему Брянцев.
Валентин поднял голову и отрешенно посмотрел на следователя, потом на стену, отделявшую кабинет Андрея от гостиной:
— Почему ее убили?
— Это предстоит выяснить, — сказал Брянцев и спросил: — Где сейчас Изольда Маковкина, вы знаете?
— Двадцать седьмого января она улетела в Ростов, на какие-то курсы, и уже должна была вернуться… — Валентин тяжело вздохнул. — Третий день хожу смотрю на ее окна…
— А эта Лариса… Откуда она взялась?
— Ниоткуда. «Извините, можно вас на минутку?..»
— Но потом вы ходили с ней по улицам, разговаривали — что-то же она вам о себе сообщила? Не молчала же всю дорогу?
Валентин усмехнулся:
— Да она рта не закрывала, непрерывно что-то говорила, но я не слушал ее… Кажется, рассказывала, как выходила замуж, про какие-то цветы…
— И сами не поинтересовались, кто она такая — где работает, в каком районе живет? В конце концов, есть ли у нее муж, дети?
— А мне это нужно?
— Похоже, она единственная, кто может подтвердить ваше алиби. Вы хоть внешность ее запомнили?
Валентин напряг память.
— Пальто серое, шапка тоже, волосы рыжие… Лицо… Не помню ее лица…
— Глаза какого цвета?
— Не знаю.
— Нос какой?
— Не знаю…
Брянцев откинулся на спинку стула, снял очки и положил их на стол.
— Трудновато будет разыскать вашу знакомую.
В дверь заглянул один из оперативников, кивком вызвал Брянцева в прихожую и сообщил, что свидетельница со второго этажа опознала на фотографии женщину, которая спускалась по лестнице в день убийства Андрея Орлинкова.
Вернувшись за стол, Брянцев постарался не выдать охватившего его волнения.
— Ваша Изольда… Они с Орлинковой были знакомы?