Все эти мысли зазвучали в моей голове одновременно, как голоса в фуге. Я посмотрел на Дашу. Что-то не ладилось, звучало фальшиво.
– Погоди, – сказал я. – А как ты заметила, что Валерия дала мне конфету? Ведь у нас были завязаны глаза.
– Я подсматривала.
Вот так просто. Подсматривала.
– Хотела найти тебя. И нашла, потрогала твои руки, думала, узнаешь меня, но ты пошел дальше.
– Я искал Гену.
– Или Лерку?
– Гену! Я с ним был в паре.
Мне порядком надоела эта сцена ревности.
– Ладно, на историю музыки опаздываю уже.
– Сначала поцелуй.
Я чмокнул ее в щеку, но Дашу это не устроило. Вцепилась своими губами в мои. От нее пахну́ло завядшими цветами – это такой сладковато-помятый запах. Через полминуты мы разнялись.
– Вечером встречаемся, – сказала она.
– Мне надо телефон сдать в ремонт. Срочно.
– По пути сдадим.
– По пути куда?
– В общагу. Светки не будет до послезавтра.
Валерию я нашел в шестнадцатом кабинете, где у нас обычно проходит ансамбль.
– Эм-м, привет, – весь мой напор, с которым шел сюда, мигом улетучился.
– Привет. Мы уже виделись, – улыбнулась Валерия.
Я вдруг понял, как глупо прозвучит то, что я хочу спросить. Дико нелепо. Неадекватно. Абсурдно. Я буквально увидел себя со стороны, как произношу это.
– Хотел спросить кое-что, – промямлил я, головой торча из двери, как чучело оленя из стены. Не мог себя заставить шагнуть внутрь.
– Спрашивай.
– Вчера на психологии, – начал я и замолк.
– Это весь вопрос? – кокетливо усмехнулась Валерия.
Стоп. Кокетливо?
Что это: у меня едет крыша или комната кружится? Надо с этим кончать.
– В общем, конфета, которую ты мне сунула в руки. Я хочу сказать, что это… как… Зачем?
– Конфета?.. Ах да! Это что-то вроде рулетки. Решила проверить, кому достанется. Уже когда все завязали глаза, мне пришла в голову эта идея. Глупо, конечно, – смутилась Валерия. – Да и я забыла потом, когда сняли повязки, посмотреть, кто с конфетой. Значит, это был ты? Вкусная?
– Да. Вкусная.
Игра «Кому достанется конфета». Да уж.
– Может, зайдешь? Или тебе нравится в дверях?
Как раз хотел уйти. И да, мне нравится в дверях.
– Конечно. В смысле, да. Зайду. Конечно.
Валерия рассмеялась.
– Ты такой забавный.
Во второй раз ее рассмешил. Интересно, это хороший знак? Что-то мне подсказывает, что слово «забавный» отстоит довольно далеко от слова «сексуальный». Примерно как Земля от Солнца.
Я столбом встал посреди кабинета, не зная, куда себя приспособить. И, наверное, поэтому Валерия сказала:
– Нот с собой нет? Могли бы вместо завтрашнего урока сегодня порепетировать. Или и сегодня, и завтра.
– Нет. Ну, то есть это не отказ играть, а в том смысле, что нот нет. Точнее, с собой. Я имею в виду, что с собой нет, а не то, что они у меня сейчас с собой.
Валерия снова рассмеялась, я покраснел.
Черт. Лучше бы вообще не заходил. Дурак-дураком, пришел, чтобы спросить про конфету. Детский сад. А теперь топчусь посередь кабинета, а Валерия надо мной смеется.
– Могу сбегать в библиотеку за нотами.
– Не надо, – через смех сказала Валерия. – В горле пересохло. Может, спустимся в буфет, выпьем кофе?
Мы расположились за дальним столиком, в самом конце зала. Я думал о том, что будет, если в буфет войдет Даша.
– Тоже фугу пишете по полифонии? – спросила Валерия. Она взяла себе чай, хотя звала меня на кофе, и сейчас подергивала пакетик за веревочку. Я взял себе кофе и смотрел, как она подергивает пакетик за веревочку, так, словно это интереснейший фильм.
– Да.
– Я не понимаю, как сочинять.
– Фугу?
– Да вообще. Музыку. Как композиторам это удается?
– Ну, все по-разному сочиняют, – сказал я и ложкой помешал кофе, хотя не клал сахар.
– Например?
– Бетховен обливался холодной водой.
Валерия усмехнулась.
– Дед у меня тоже обливается водой, но музыку не сочиняет.
– Бетховен так себя настраивал.
– Я поняла.
– А Брамс играл в оловянных солдатиков.
– Не уверена, что тоже буду, – улыбнулась Валерия.
Я еще раз размешал несуществующий сахар.
– Фуга – это, по сути, схема. Чтобы написать фугу, нужна только тема, а дальше – дело техники.
– Так говоришь, как будто это легко.