- Мое тело? Мои внутренности? - вслух выкрикнул я, швыряя эти слова отражению в зеркале. Жестокая ирония вызвала вспышку ярости, которая, впрочем, вылилась лишь звонким хохотом.
Значит, я - мертвец в теле мертвеца. Забавно.
Измерив температуру нового тела, я остался доволен. Хоть термометр и показывал результат на четыре-пять градусов ниже обычного для человека. Но моя оболочка сохраняла тепло, не охлаждаясь до состояния окружающей среды. Это означало, что обменные процессы в теле протекают исправно. Прижав кончики пальцев к сонной артерии, я даже обнаружил пульс, слабый и едва различимый. Кровообращение не нарушено, хоть и замедлено. Значит, внутренние органы снабжаются кислородом, и я не начну, разлагаясь, разваливаться на части.
Мне хватило суток, чтобы полностью обрести контроль над новым телом и стать похожим на человека. Кожа девушки, отражающейся в зеркале, все еще оставалась мертвенно бледной, но черты лица приобрели обычную подвижность, вернулась способность к речевому общению, а жесты казались даже изящными. Я отрабатывал движения и короткие фразы, пока не рухнул в изнеможении на скрипучие пружины узкой металлической кровати.
Я очень рисковал, когда, спустя несколько дней, попытался сбыть остаток украшений по более подходящей цене. Войти в подвал, где обитал антиквар, который мог бы купить оставшиеся у меня побрякушки, было просто. Но я прекрасно знал, что выбраться живым с кучей денег окажется намного сложнее.
Следующих за мной телохранителей антиквара я заметил не сразу. Но мужчины склонны недооценивать силы соперника. Особенно, если их двое против хрупкой леди. В тот вечер я снова насытился.
Даже для меня необходимость такого существования казалась мерзкой. Мой сосед по сознанию давно бы сдался. Но у меня всегда были свои планы на будущее. Я не должен был, не хотел умирать. И теперь, возродившись в новом теле, я считал свое возвращение заслуженным. И свои новые потребности воспринимал лишь как досадное неудобство.
Из-за смены тела я окончательно выиграл нашу незримую борьбу с моим “альтером” и стал почти полноправным хозяином этой оболочки. Нет, иногда я и его выпускаю погулять, но на коротком поводке, как хозяин собачку. Ведь я отдаю себе отчет в том, что в общении с окружающими он более адекватен. А он даже помощи не может попросить. Что же, он будет умолять спасти его от него же самого? Это так забавно.
В этом городе все покупается. Документы для леди я тоже приобрел за деньги.
- Какое тебе имя вписывать в документы, куколка? - скрипучий голос фальшивомонетчика, подрабатывающего изготовлением поддельных бумаг разного уровня сложности, вывел меня из состояния задумчивости.
“Вот за “куколку” я бы тебе не только сердце, а и глаза выковырял и съел. Хватит с меня и извращенца-ювелира”.
Но внешне я остался невозмутим, лишь улыбнувшись, как можно приветливее, ответил:
- Максимилиана Стич*, - я долго не думал, - имя у моего альтер-эго было пафосное. Максимилиан предпочитал только такое обращение. Я же любил, чтобы меня называли проще - Макс. А вот фамилия стала своеобразной насмешкой над особенностями нового тела.
Макс Стич - дурацкое имя для молодой леди. Но ведь и положение у меня не менее идиотское.
Оставшихся денег мне хватило, чтобы организовать собственное небольшое предприятие. Ведь женщина-хирург вызвала бы лишь насмешки. У тела девчонки оказались собственные навыки, которые и решили, чем я буду заниматься в дальнейшем.
Днем я обучаю детей горожан среднего класса танцам в арендованном обширном помещении. Вечером в подвале показываю продажным девушкам премудрости экзотических танцев. Это дает двойной доход.
За подпись на разрешении на открытие своего клуба чиновник мэрии попросил у меня не только денег. Но их тоже взял, скотина, и немалую сумму.
Мне было давно интересно, как это, быть с мужчиной. А теперь в женском теле стало совсем легко удовлетворить свое любопытство. И на похабное предложение чиновника я согласился.
Так как я научился выпускать свою вторую сущность по собственному желанию, то решил пошутить над беднягой соседом по разуму. И чуть не “перегнул палку”. Когда он очнулся под пыхтящим над ним мужиком, то едва не свихнулся. А зачем мне сумасшедший по соседству? Хоть эта паника меня и позабавила, я поспешил снова перехватить контроль над телом, пока доктор опять не приложил моего несчастного любовника кулаком по кумполу.
К тому же, чиновник оказался неплох в постели. Было бы жаль лишать жизни такой экземпляр. Женское тело содрогалось от оргазма. А меня печалил лишь тот факт, что мое сознание не может полностью слиться с оболочкой. И за плотским удовольствием я слежу лишь как сторонний наблюдатель. Возможно, со временем я смогу достичь полного слияния. Для этого нужны тренировки. Я планировал наведаться к своему новому любовнику еще пару раз. Главное, не забыть утолить голод предварительно, чтобы не напасть на него.
Так я стал владелицей танцевального клуба и содержанкой довольно влиятельного и уважаемого господина.
Моя новая жизнь налаживалась и казалась мне весьма забавной. Стать веселее и безумнее, как я наивно думал, она уже не могла. Но вскоре я понял, как ошибся. Письмо с предложением занять место преподавателя ритмики в Вэстонском колледже стало для меня абсолютной неожиданностью, и сперва я решил, что это лишь чья-то глупая шутка. В престижную школу для мальчиков женщину-преподавателя никто не пригласил бы. А обучать сынков высшего сословия танцам… Что за безумец мог придумать такое изощренное издевательство над наследниками знатных родов?
Комментарий к Часть шестая
* - Стич (англ.) Stitch — «стежок»
========== Часть седьмая ==========
По комнатам вновь разносится приглушенная трель. Мисс Стич опирается ладонью о подоконник и, приоткрыв створку оконной рамы, с высоты второго этажа пытается разглядеть слишком настойчивого джентльмена у входной двери, который уже минут пять без перерыва терзает кнопку звонка.
В открытое окно вместе с отголосками звуков городской жизни врываются по-осеннему прохладные потоки воздуха, колышут легкие занавески, треплют тонкие пряди медно-рыжих волос, обрамляющие бледное узкое лицо женщины. Она раздраженно поджимает губы, заранее зная, с чем связана настойчивость джентльмена. Максимилиана уже видела его однажды, когда он оставлял у входной двери второй конверт.
На первое письмо с предложением занять должность преподавателя, обнаружившееся в конверте с гербом Вэстонского колледжа, мисс Максимилиана Стич ответила вежливым отказом, как и подобало, в письменной форме. Тогда письмо принес почтальон по адресу, где размещались помещения организованной ею школы танцев. Жизнь уважаемой в обществе дамы безопасна и размеренна, и поддаваться на авантюры у Макс не возникло желания. Тем более, что учебный год в колледже к тому времени уже начался, и внезапный набор преподавательского состава в учебное заведение, славящееся своими устоявшимися, традициями выглядел слишком неправдоподобным.
Личность хирурга, ставшая скорее помехой, давно “похоронена” под слоем новых жизненных приоритетов. Макс уже легко и непринужденно воспринимает обращение “мисс” и, не задумываясь, говорит и даже думает о себе в женском роде. Необходимость выпускать изначально более адекватного соседа по разуму исчезает. Тем более, что альтер-эго, будучи не в курсе изменений, лишь портит тщательно продуманный образ. И обращение в первом письме “мистер Максимилиан Стич” удивило и, пожалуй, испугало новоявленную мисс.
В период между получением первого и следующего письма, подписанного директором Вэстонского колледжа, причем без указания имени того, кто занимает эту должность, мисс Стич успевает приобрести небольшую квартирку в той части города, где обитают зажиточные горожане, средний класс, не имеющие дворянских титулов.
То, что второе послание приносит не почтальон, а высокий темноволосый джентльмен в длинной темной одежде по адресу нового жилья, мисс Стич кажется неприятно подозрительным. Мужчина просто оставляет конверт на пороге, садится в экипаж с завешенными черной тканью окошками и уезжает. Текст второго письма более настойчив и воспринимается почти как приказ. Причем между строк проскальзывает нечто, подавляющее волю, чему сложно противиться. Но Макс находит в себе смелость ослушаться.