– На покой, на покой... На покой... – раздалось дремотное бормотание удаляющегося прочь воздыхателя.
– И на коротких каблучках проковылял он прочь! Поскольку с выпитым вином соображать невмочь! – съерничала Надя, весело фыркнув.
Но вскоре ей стало не до смеха.
У Нади обнаружилось вздутие живота. Должно быть, от обжорства!
Девушке стало нехорошо. Она прилегла на кровать – не раздеваясь, в ожидании, когда неприятные ощущения схлынут. Пролежав минут пятнадцать, Надя недовольно заявила:
– Только безмозглые вельможи угощают людей на ночь пятью видами лакомств! И как я теперь засну?!
И встала, обиженно пыхтя и мысленно понося старания кухарки и щедрость господ.
Найдя кувшин с водой и кубок подле него на подносе, кем-то предусмотрительно оставленном на круглом столике, Надя попила, с радостью обнаружив, что вода – само совершенство! Должно быть, родниковая! Вкус такой – неописуемо-сладостный! И прохладная! А в комнате тепло – вон, в камине огонь еще теплится! Значит, воду совсем недавно принесли. Спасибо!..
Как ни странно, от выпитой воды прошла не только тяжесть в животе, но и сонливость во всем теле.
– Пузо не болит, можно спать, а сна ни в одном глазу! – с досадой воскликнула Надя, выясня опытным путем, что ни батистовая ночная сорочка до пят, ни пуховые одеяла в душистых пододеяльниках не способны ее усыпить.
Надя взмахнула широким рукавом рубашки – пахнуло лавандой. Встряхнула край одеяла – повеяло мятой. Принюхалась к основному аромату, парящему в воздухе комнаты, – романтическая смесь запахов роз и хвои!
– Одуреть можно от ароматов, а все равно не спится! – проворчала Надя.
Она села в постели.
Потрескивали кедровые поленья в камине. Отсветы невысоких язычков пламени вызывали игру теней, танцующих по комнате.
Уютно. Тихо. Приятно.
Только скучно. Ужас до чего скучно!
Надя вылезла из постели, всунула ноги в ночные меховые туфли, прошлепала к ближайшему окну. С трудом приоткрыв тяжелый занавес – она не нашла, за что тянуть, чтобы его сдвинуть, и потому просто проделала щель, смяв бархат! – Надя, привстав на цыпочки, посмотрела сквозь квадратное запыленное стекло.
Поразительно! Внутреннего двора в поле зрения не оказалось.
Только широкий серый простор. А вдали – сумрачный лес. А над деревьями зябко дрожат серебряные капельки звезд.
– Окна на внешнюю сторону замка, – сообщила самой себе Надя. – Отлично! Ничего утешительного! Поле, лес, звезды. Точка.
Девушка хмуро отошла от окна. Но вдруг улыбнулась, припомня ухаживания кольтэ Сэрлиха.
– Прикольный тип! – произнесла она. – Приятно, конечно: не успела заснуть – уже покоряю мужчин!
Однако воспоминание щекочущей самолюбие приятности вскоре наскучило.
Надя заметалась из угла в угол. Шлепая по широким каменным плитам, попаданка исходила негодованием: виданное ли дело, чтобы родной мозг так подшучивал над хозяйкой – лишил ее и сотового, и компьютера, а значит, лишил всякой возможности ощутить полноту жизни во сне!
Самые ошеломительные и волнительные сны теряют бо́льшую часть очарования, если о них некому поведать! И пусть даже в принципе глупо во сне сообщать о сновиденьях в снящихся соц-контактах – зато привычно, приятно и радует душу!
– Что делать во сне, если не хочется тут спать, а надо? – вопросила Надя, глядясь в начищенный кувшин на свое искаженное до неузнаваемости отражение. – Думаю, стоит сочинить другой сон!
Когда Надя была маленькая, она, сама не зная как, научилась как бы заказывать сны. Перед сном девочка сочиняла сюжет и представляла героев, чтобы после наслаждаться желанными грезами.
Помнится, лет в десять Надя «заказала» сон про русалочку, сдуру назначив себя на главную роль, – и проснулась вся зареванная: ее хвост не превратился в ноги, а принц чокнулся и решил стать русалом и вытребовал себе хвост у ведьмы, запугав ту инквизицией!
Сюжеты порой давали сбой. Бывало, да. Но риск – благородное дело, грех от него отказываться!
Поэтому Надя решительно забилась в пуховики и перины. Зажмурила глаза. И приказала себе: «Через десять минут я засну и мне приснится то, что я сейчас намечтаю!»
И принялась намечтывать себе новое сновидение...
Вот как всё будет: Надя, наряженная в голубое бальное платье – только подол до пят не надо, чтоб не путаться в нем! – войдет в огромный зал, наполненный всеми, кто обычно перестукивается с Надей в соц-сетях. И вся танцующая толпа, отдельных лиц в которой не различить, – Надя ведь мало кого помнит на вид, а ставить танцорам вместо лиц аватарки как-то неловко! – толпа зааплодирует Надиной красоте и победе.