Установив идеальное выражение обольстительницы – скромненько-надменное и торжественно-игривое, парадоксальное по сути, но эффективное по воздействию на кавалеров, – Надя занялась поиском обуви.
Увы! Видимо, размер ноги хозяйки всегда был иным, нежели у Нади. Или – господские ступни не полнели. Или – обувь не уцелевала.
Обуви с господской ноги не нашлось!
Во всей комнате, обшаренной на манер лучших сыщиков всех эпох и народов, не сыскалось ничего для обувания, кроме четырех пар потрепанных бархатных туфель на низком каблучке и двух пар кожаных полусапожек.
Вчерашние синие туфли запылились. Чистить неохота. Понадеемся, что чисткой займется служанка, когда явится убирать тут!
Надя выбрала черные туфли. Одев их и завязав шелковистыми ленточками, вшитыми на уровне щиколоток, Надя с сомнением прошлась туда-сюда. Ура! Туфли пришлись впору! Не ерзают, не жмут! Мягкие, легкие – аж танцевать захотелось!
Осмотревшись: что бы еще добавить к наряду? – девушка выбрала из кучи вещиц крохотный веерок с изображением охоты на лисиц и черный кошелек в синих бисеринках, содержащий в себе черные шелковые перчатки и белоснежный платочек с инициалами «Н. Б.-С.» – вышитыми синим шелком буковками с точечками и дефисиком!
Инициалы Надю насторожили. «Н. Б.-С.» – такая метка стояла некогда на всех ее детских вещах! От платочка и куколок до сапожек и пальтишка! Потому что мама панически боялась исчезновения любых мелочей – а в детском садике проворные малыши всегда умудрялись утащить из-под носа Нади-растеряши ее мелкую собственность. Все родители детишек из садика, а позже – родители одноклассников Нади, были оповещены ее мамой – мол, найдете вещь с меткой «Н. Б.-С.», верните, пожалуйста!
«Н. Б.-С.» – Надежда Бон-Снегирёва. Вот, что это означало.
И с какой стати в чужом месте подобная метка стоит на платочке?!
– Ох, ну я и дура! Это же сон! – облегченно выдохнула Надя, на скорости промчав дорожкой треволненья. – Все время забываю, что сплю!..
Надя совершенно успокоилась. Конечно же! В личном сне на личных вещах просто обязаны стоять личные инициалы сновидицы!
Девушка не приняла в расчет простой возможности: а что, если тут вам – не Рио-де-Жанейро, то есть – не сон?
Что, если вокруг творится не личный Надин сон, а самодостаточная параллельная реальность? С чего бы тогда Надиным инициалам красоваться на платочке, хранящемся в чужой спальне?!
VIII.
За завтраком господа были весьма молчаливы. Кольтэ Сэрлих не обращал внимания ни на племянницу, ни на ее воспитательницу. Он сосредоточенно уплетал омлет из перепелиных яиц и шампиньонов, запивая его розовой настойкой, пахнущей полевыми цветами.
Наде хотелось отведать неизвестный напиток, но она боялась, что он окажется на спирту, и ее сочтут дерзкой. Разве полагаются воспитательницам крепкие напитки да еще с утра пораньше?!
Эз-Фара сглаживала неловкое молчание старших, весело щебеча о планах на день:
– Сначала, матушка, я доучу первую треть «Закона о действиях колзов». А потом мы побегаем с моей милой наставницей наперегонки!.. А когда я притомлюсь играть, мы снова поучимся!.. У меня, дядюшка, отлично получается копировать статуэтки!.. Я потом покажу, когда вы будете добреньким и посетите мою детскую!.. Надя-сель, попросите у моей матушки эфа́йфовскую пару танцовщиц из фарфора! Я буду писать и лепить с натуры!..
Понятия не имея, о какой эфайфовской паре речь, Надя вежливо обратилась к госпоже с просьбой и та тотчас повелела служанке, подошедшей забрать со стола пустое блюдо:
– Сходи-ка, Эль, перенеси из Фарфоровой комнаты в Большую детскую танцовщиц из Эфайфо. И проследи, чтобы после занятий вещь вернулась на место – танцовщицы стоят как восьмая часть леса Рахейру!
Большая детская, смежная с Малой, отличалась тем, что в ней учились, а не играли.
Забитая криволапыми шкафчиками с рукописными и печатными книгами; заполненная столиками с принадлежностями для изучения географии и зоологии – с атласами и контурными картами, ящичками с живыми червями и альбомами с пожухлыми листьями; украшенная клавесином и арфой подле глухой стены и мольбертом со стульчиком близ окна, Большая детская навеяла на Надю грусть.
Скрывая зевоту, девушка помедлила с началом занятий, позволив Эз-Фаре забраться на стул и понаблюдать в окно, выходящее на внешнюю сторону замка, за шумящей, как на войне, кучкой мужчин и молчащей сворой собак.
– ...А потом они привезут кабана или лося, и распотрошат его во внутреннем дворе! – возбужденно тарахтела малышка. – Лучше бы лося! Я выпрошу у дяди рога и мы повесим их над клавесином!..