Ему не понравилось. Он спорил. Он не отзывался. Дулся. Урчал: «Сэйри – имя ребенка, а не мужчины!»
Надя не сдавалась. Ей нравился апельсиновый вкус леденца на языке – фантомного леденца, катаемого во рту при произношении ласкового призыва: «Сэйри, Сэйри!»
И принц свыкся со своим новым прозвищем. И стал приходить на звучащий детством зов...
Куда труднее пришлось Наде, тщетно пытавшейся понять, чем именно занят архитектор, умело использующий магию.
Ясно, что Надин утя-путя Сэйри строит замки и дворцы. И даже изнутри украшает их сам, не полагаясь на тупоголовых декораторов.
Но как понять, зачем – по три-четыре раза на дню! – Сэйри, в припадке вдохновения, переделывает один и тот же дворец?!
Что толку?!
Был один дворец – и остается один! Пусть иначе выглядящий, но – один!
Маниакальное стремление парня вечно улучшать одну и ту же громоздкую бьюти-штучку выводило Надю из себя. Невыносимо наблюдать, как любимый бесцельно тратит время!
– Сэйри, а какой смысл переделывать дворец?!
– Сэйри, верни на место нашу спальную – я к ней привыкла!
– Сэйри, признайся, что ты просто шалишь!
– Сэйри, ты по три-четыре часа в день тратишь на махания руками и беганье вокруг Мав-Го! Нельзя ли – плюнуть и «забить» на переделку?!
– Сэйри, скажи честно, ты от меня устал? Возня с дворцом тебя волнует больше, чем я!..
Изо дня в день Надя теребила гения, стараясь остановить его на достигнутом.
Тщетно!..
И разумных ответов Надя на свои претензии тоже не получала. Только: «Нужно улучшить!» или «Совершенство – безгранично!»
Однако, когда, как-то ночью, Сэйрос на руках вынес дремлющую любовницу из дворца, и, уложив на меха, кинутые у края полянки, помчался махать руками и уговаривать замок улучшить планировку и декор, девушка решила сбежать – не просто так, а показательно сбежать!
И сбежала!
Надя, негодуя на припадочного любовника, храбро умчалась в березовую рощу...
А звезды над рощей мерцали – далеки и безразличны. А воздух пах близящимся летом...
Хотелось спать...
Внезапно из лесу донеслись гул и скрежет – такие, точно движется отряд заржавевших человеко-роботов с испорченными неотключаемыми сиренами.
Чудовищный гул быстро усиливался. Надя похолодела от страха. И, звонко визжа, помчалась к Малахитовому дворцу.
Навстречу попаданке бежал перепуганный ее исчезновением архитектор.
Недоделанный дворец с перекошенной крышей и отсутствующей южной стеной ввел Надю в шок.
– И куда теперь прятаться?! – еле вымолвила она.
Лес переполнился жуткими звуками: точно железные монстры рвут на куски стонущую добычу!
Архитектор шепнул: «Успею!»
И энергично обежал дворец, в считанные секунды придав ему цельный вид.
Из лесу, через полянку, к месту, на котором в ожидании переминалась с ноги на ногу попаданка, уже мчались отвратительные существа.
Расширив глаза от ужаса, Надя, обомлев, таращилась на ближайшего.
Ярко-красное существо в природном бронежилете, напоминающее двухметровую восьмилапую черепаху, стоящую на двух задних лапах и мотающую остальными шестью в воздухе, – это жуткое существо тянуло вперед длинную змеиную шею, на которой пузырем раздувалась багровая морда. Из морды-шара торчали во все стороны жесткие усы – подобные железным прутьям!
Существо перло прямо на попаданку, издавая звук перекипевшей скороварки, готовой взорваться, и разя запахом протухших помидоров.
– Железные помидоры! Колзы! Это они! – дико взвыла девушка, бросаясь к архитектору.
Колз ненадолго застыл на месте – вероятно, полуоглох.
Ткэ-Сэйрос резко впихнул Надю внутрь дворца – она покачнулась и едва не упала.
– Запрись! – крикнул парень. В руках у него вдруг оказалось оружие!
Когда и откуда он успел добыть трехметровое обоюдоострое копье?! Надя не знала.
Зато знала, что не отпустит парня одного к ужасному протухшему монстру!
Вопя: «Слуги, на помощь!» – девушка кинулась обыскивать дворец.
Не обнаружив сколь-нибудь пригодного для боя с колзами оружия, Надя схватила увесистую табуреточку и выскочила на помощь Ткэ-Сэйросу.
Слуги, к слову сказать, не явились. Не то в данный момент никого из них не было поблизости; не то, если лично ты невидим, то и незачем лезть на рожон...
Картина боя поразила Надю в самое сердце, причем – стрелою Амура! Вроде бы и прежде шаловливый Амур делал все возможное, чтобы Надя влюбилась в Ткэ-Сэйроса без памяти. Но, видимо, метнуть парочку лишних стрел для укрепления чувств – никогда не повредит!