«Кто тебе эта наследница? Знакомы вы – без году неделя! И ты, как последняя дура, хочешь за нее, чужую девчонку, отдать смерти саму себя?! – негодуя, зашипела из подсознания Надя-третья. – И, кроме того, вполне возможно, это просто ловушка! Вдруг Фай специально выманивает тебя из Мав-Го, чтобы погубить в Топском омуте? Или отдать колзам?! Откажи! Беги во дворец! Проси Сэйри прогнать Фай с ее дурацкими просьбами!..»
Но голос вскоре замолк.
Ведь Надя мысленно отмахнулась от циничных советов. И просто не слушала. Для рассудочных гадостей Нади-третьей добросердечная Надя-первая временно оказалась вне зоны доступа!
– Я согласна! Что угодно! Только пусть няшка живет! – через пару секунд после последних слов Фай храбро сказала Надя.
– Вы очень добры, девочка... – Не было похоже, что Фай испытала облегчение! – Однако я не вправе утаивать возможные последствия вашей милости...
– Ой! Хватит, пожалуйста! – вспылила Надя. – Ребенка спасать надо, а мы тут телимся! Идемте уже в замок!
Фай печально улыбнулась.
– У нас остается более часа. Эз-Фара приняла травяной настой. Он удерживает ее на этом свете, – пояснила дама в сарафане. – Я охотно отдала бы свою жизнь за маленькую. Но, к сожалению, меня сковывает давняя клятва. Моя жизнь принадлежит принцессе Ниелле. Ах, если бы возможно было повернуть время вспять! Если бы я не опутала себя узами ради царственной крестницы!.. Ох, все случилось так давно! Когда Эз-Фара еще не существовала в мире Шума!
Надя топнула ногой. Невозможно! Нет, невыносимо! С ума съехать можно! Что за болтливая тетка! Сказала: спасти няшку может только Надя! Ладно! Кто ж против?! Бежим спасать!..
– Постараюсь быть краткой, – молвила дама, заметив Надино раздражение. – Юность столь нетерпелива! Право слово, в мое время...
Надя возмущенно дернулась.
– В общем и целом, – чуточку ускорила речь Фай, – мне надобно вас предупредить, что последствия передачи энергии могут быть любыми. Поэтому...
– Ой, мамочка! – взвизгнула Надя, заметавшись туда-сюда перед Фай. – Какие последствия?! Сдохну – и ладно! Идемте уже!
– Фи, как непристойно! «Сдохну!» – Фай поморщилась. – Вы не умрете, девочка. Вероятнее всего, не умрете. Или – не сразу... Более всего я опасаюсь фазы Причинного Отторжения Двоедушия. Возникнет угроза...
Но девушка слышать ничего не желала.
– Сэйри! Сэйри! – кричала она, уже подбегая ко дворцу. – Я ухожу в замок! Я иду спасать Эз-Фару! Слышишь? А потом вернусь!
Надя промчалась вверх, перепрыгивая через три ступеньки. Ворвалась в спальную.
– Сэйри! Где моя черная сумочка?! Типа кошелечка! Где?.. – заголосила Надя, лихорадочно перетряхивая общие меха и личные вещи.
Сэйри вбежал, нашел за ширмой невесть как залетевший туда черный кошелек, вышитый синими бисеринками. Надя проверила содержимое: платок, перчатки, – угу! И, чмокнув архитектора в щеку, побежала вниз.
– Остановитесь, милая девочка! – затормозила Фай, замершая на пороге дворца, Надину попытку мчаться на крыльях отваги прямо в замок. – Вас надобно обрядить в коричневое!
– Еще чего! – возмущенно выпалила Надя. – В коричневое!.. Я люблю синее! Голубое! Черное, в крайнем случае. Черное почти ко всему подходит!.. И на вашем месте я тоже не стала бы носить кофейное – вы и так...
Надя хотела добавить «желтая». Но осеклась. Вот ведь! Судила Тео за хамство! А сама-то! Хамеет на глазах!
– Ой, извините, пожалуйста!.. – протянула Надя.
– В роду Рахейру при умирающих носят только коричневое – как цвет взрыхленной земли, – доброжелательным тоном пояснила Фай. – Мэлси была права. Ты именно та, кто спасет мою маленькую!..
– Мэлси? – У Нади ум за разум зашел. О чем речь? Почему тетушка-капуста считает, что Надя спасет няшку? Почему Фай – такая необычная, такая самодостаточная! – почему Фай верит простой служанке на слово?!
И вдруг Надя поняла. Вспышка молнии разумения – вот, что озарило ее мозг. Внезапно. Ярко. Однозначно.
О, Синева Окейсра! Элементарно же!
– Так вы все-таки знаете?! – выдохнула Надя, смутно припоминая недавние слова вредного внутреннего голоса. – Вы видели вторую, верно?!
– Увы, не видела, – кивая на первый вопрос, ответила Фай на второй. – Чрезмерно погрузилась в свои печали. Целую неделю не навещала замок. За то, вероятно, и расплачиваюсь ныне...