Затхлый запах, присущий всем старым постройкам, смешивался с ароматом жареной курицы – о, Надя обожала хрустящую золотистую кожицу глупых птиц!
Но пускать слюнки было рано – Наде надо было срочно переодеться, дабы Великая и Ужасная владелица замка не рассвирепела, и не вышвырнула в ночь гувернантку-растрепу!
Квадратный холл имел множество дверей и лестничек во все стороны. На бронзовой люстре, тоже квадратной, горело штук двадцать свечей, а остальные несколько десятков отсутствовали. Поэтому широкая люстра смотрелась куце. Да, весьма плачевно. Не соответствует пышному величию Рахейру, обещанному Эз-Фарой!
Квадратные дубовые двери отличались друг от друга лишь картинами резьбы. На одной красовался красный коршун со змеей в клюве, на другой – бурый медведь с задранным зайцем в лапах, на третьей – рыжая лисица, потрошащая петуха...
А на две́ри в отдалении свет почти не падает – поди разбери, какое зверье с добычей изображено там!
А трухлявые, судя по запаху гнили, лестницы расходятся из холла и вниз, и вверх – уводят куда-то во тьму и тишину...
– Нешто с вами приключилась ужасть какая в лесу-то? Али диковинку увидали? – сочувственно простонала тетушка-капуста, видимо, догадавшись, что Надя не помнит, какая дверь ведет в нужные покои. – Али зверь лютый напал, напугал вусмерть?
– Нет, нет, милая, я в норме! – поспешно отмела подозрения Надя. – Просто задумалась кое о чем важном.
Тетушка-капуста прошелестела растопыренными юбками и подъюбниками через весь холл и распахнула самую дальнюю от Нади дверь.
– Пошто неправду сеять, Надя-сель? – укоризненно пропыхтела проводница, мрачно поглядев на подошедшую к ней Надю. – Нешто у меня глаз нету?..
Тетушка обиженно умолкла, склонив голову и прижав пухлую нижнюю губу к двойному подбородку.
Надя гордо распрямилась и задрала голову. Нельзя же доводить себя до подобных складок под подбородком! Жуть какая!
Вот, и маме своей Надя часто советует: делай массаж, мам, а не то обрюзгнешь! Да куда там! Учителя, да и вообще все взрослые – вечно в делах! Нет у них, видишь ли, времени за внешностью ухаживать! А на лживые сериалы и верные догадки время, небось, всегда найдется! Тоже потом станут все – как такая вот жирная болтливая капуста!
Впрочем, Надино раздражение мигом истаяло, как только она увидела личные покои. Эх, хороша в замке Рахейру жизнь бедных гувернанток! Да у Нади комната в родном-то доме – в четыре раза меньше этой! И потолок в три раза ниже! И, уж конечно, нет такой вычурной кровати с пуховиками под балдахином с вишневыми занавесями! И двух таких безразмерных шкафов – и с вещами, и с книгами – тоже нет! И кушетка отсутствует. И камин не встроен в стену. И...
Да что говорить! Такой пышности и уюта Надя себе даже представить не могла!
Только туалет тут, увы, – просто медный горшок с крышкой! А вместо раковины с краном – таз и кувшин на тумбе! Ох! Что поделать! В каждом мире – свои печали!..
Утешительным призом на спинке стула висело платье из тонкой козьей шерсти – о, счастье, темно-синее! Будто ожидающее действительно – именно красотку Надю с ее синими глазками!..
Когда Мэлси помогла Наде умыться и переодеться, девушка поискала зеркало – но его не оказалось.
– У вас что? Зеркала́ под запретом? Бред какой! – необдуманно возмутилась Надя.
Мэлси ехидно ухмыльнулась, растревожив все жировые складки лица. Ухмылка прислужницы заявляла: вот и попались вы, бедняжка беспамятная, на глупом вопросе!
Молча терзаясь обидой – мол, не хотите делиться тайной с прислугой, ну и не надо! – Мэлси распахнула створки дверей одежного шкафа. Надиному ошарашенному взору предстало сразу два зеркала в полный человеческий рост!
– Будьте здравеньки! – уронила пожеланьице Мэлси, проходя мимо Нади. – Ну так я пойду...
Надя залюбовалась собой: о, какая же она бьюти-штучка в темно-синем облегающем фигурку платье из мягкой шерсти! А туфли без каблуков, обтянутые синим бархатом, хотя и не новы, зато – удобны!..
– Никуда ты не пойдешь! – воскликнула Надя, вдруг сообразив, что за подвох устраивает ей тетушка-капуста. – Эз-Фара велела довести меня до столовой – вот и проводишь сперва!
– Прощеньица просим! – Мэлси замерла у двери, досадуя, что хитрость не удалась. Не пришлось ей позабавиться, подглядывая, как беспамятная гувернантка потерянно бродит по замку в поисках ужина! – Дык, подумала: нешто Надя-сель сама не дойдет? Никто в нашем дому ее, голубушку, не тронет... Всем она туточки по душе... Нешто кто обидит?! Подумала...